КНИГИ

 

ОШО

ЙОГА ВОЗВРАЩЕНИЕ К ИСТОКУ

Беседы по Сутрам Йоги Патанджали

OSHO Yoga the alpha and the omega volume VI

talks on the yogа sutras of Patandjali

Продолжение серии бесед по Сутрам Йоги Патанджали, 

Садхана Пада, глава 2, сутры с 35 по 55.

Проведены в Международной Коммуне Ошо, Пуна, Индия с 1 по 10 сентября 1975 года

«Пратьяхара: это слово означает «возвращение к истоку» — не достижение истока, просто возвращение к истоку. Процесс возвращения начался: теперь энергия больше не движется наружу, она больше не заинтересована в объектах — она сделала поворот, поворот на сто восемьдесят градусов. Она обратилась вовнутрь — именно это Иисус и называет конверсией, возвращением назад».

Москва: ИПА «Три Л» 1998, 272 с. ISBN 5-7135-25

Содержание

1. Жизнь это зеркало
2. Проницательность во всем
3. Тень религии
4. Эгоизм — единственное бескорыстие
5. Чистота и сила
6. Ум — его глупость (Mind: THE Stupidity - Mышление: Глупость)
7. Смерть для ограниченного
8. За пределы ритма ума к бытию
9. Возвращение к истоку
10. Все проблемы нереальны

 

Главы 1-8 полностью скачать:  http://yadi.sk/d/nGZ4grSEgOka

Глава 6

Ум — его глупость

Первый вопрос: Правда ли, что одни люди глупее других?

Ум сам по себе глуп. И пока вы не выйдете за пределы ума, вы не выйдете за пределы глупости; ум, как таковой, глуп. Умы бывают двух типов: ум, способный к знаниям и ум, неспособный к знаниям. Но оба они глупы. Ум, способный к знаниям, считают разумным. Это не так. Чем меньше ум способен к знаниям, тем его считают более глупым, но оба ума глупы.

В своей глупости вы можете знать очень много — вы можете собрать огромное количество информации; вы можете обременить себя писаниями; вы можете постоянно тренировать свой ум, делать его обусловленным; вы можете пытаться запомнить; вы можете стать практически «Британской энциклопедией» — но вы не перестанете быть глупыми. На самом деле, когда вы встречаете человека, у которого больше нет никакого ума, ваша глупость будет большей, чем глупость того, кто не обладает никакой информацией, кто просто невинен. Если вы знаете больше, это не значит, что вы стали знающими, и если вы знаете меньше, это не значит, что вы глупы.

Глупость это некий сон, глубокая неосознанность. Вы постоянно делаете что-то, не зная почему. Вы постоянно даете вовлечь себя в тысячу и одну ситуацию, не зная почему. Вы движетесь по жизни словно во сне. Эта спящее состояние и есть глупость. Когда вы отождествляете себя с умом, это глупость. Если вы помните, если вы становитесь осознанными и перестаете отождествлять себя с умом, если вы больше не являетесь умом, если вы чувствуете, что ваш ум преобразился, возникает разумность. Разумность это некое пробуждение. Спящие, вы глупы. Когда вы пробуждены, глупость исчезает, и впервые входит разумность.

Вы можете обладать огромными знаниями, не зная самих себя, тогда все это будет глупостью. Может произойти и обратное: знать себя — и не знать больше ничего. Но, если вы знаете себя, этого достаточно, для того чтобы быть разумными; человек, который знает себя, в любой ситуации будет вести себя разумно. Он будет разумно отвечать на ситуацию. Его ответ не будет реакцией; он не будет действовать, исходя из прошлого. Он будет действовать в настоящем; он будет здесь и сейчас.

Глупый ум всегда действует исходя из прошлого. Разумность никогда не питает интереса к прошлому. Разумность существует только в настоящем: я задаю вам вопрос — на него дает ответ ваша разумность, не память. Тогда вы не будете глупыми. Но если на него отвечает только память, не разумность — тогда вы не смотрите на вопрос. На самом деле он вас не волнует, у вас просто уже есть готовый ответ.

***

Именно это и происходит с глупым умом. Постоянно, понаблюдайте за собой: Мулла Насреддин это часть вас. Когда вы отвечаете на вопросы, потому что у вас уже есть готовые ответы, вы ведете себя глупо. Ситуация может измениться, направление может измениться, контекст может измениться — а вы действуете, исходя из прошлого.

Действуйте, исходя из настоящего. Действуйте, исходя из неподготовленности. Действуйте, исходя из присутствующей осознанности; не совершайте свои действия, исходя из прошлого. Тогда вы не будете глупыми.

Теперь вы можете понять, почему я говорю, что ум глуп: потому что ум это только прошлое. Ум накапливает прошлое, все то, что вы узнали в прошлом. Жизнь постоянно меняется. Ум остается прежним — он содержит мертвые воспоминания, мертвую информацию. Контекст меняется каждое мгновение, вопросы меняются каждое мгновение, император меняется каждое мгновение — а вы несёте зафиксированные ответы. У вас всегда будут возникать проблемы. Глупый ум всегда сталкивается с проблемами, страдает. И напрасно. Только по одной простой причине: потому что он слишком готов, слишком хорошо подготовлен.

Каждый момент оставайтесь неподготовленными. Тогда вы будете оставаться невинными. Тогда вы не будете ничего нести. Когда у вас есть готовые ответы, вы не слышите вопросов, вы не знаете, каковы они на самом деле. Прежде, чем вы услышали вопросы, в вашем уме уже зашипели ответы; они уже стоят между вами и вопросами. Вы уже дали ответ прежде, чем огляделись вокруг себя и уяснили ситуацию.

Ум есть прошлое, ум есть память — вот почему он глуп, все умы. Вы можете быть деревенским жителем, не зная о мире практически ничего. Вы можете быть профессором в университете Пуны, и обладать огромными знаниями. Дело не в этом. На самом деле иногда получается так, что деревенские жители оказываются более интеллигентными — потому что они ничего не знают. Они должны использовать свою разумность. Они не могут использовать свою информацией, у них ее просто нет. Если вы достаточно наблюдательны, вы заметите, что деревенский житель наделен качеством разумности. Он как ребенок.

Дети более разумны чем родители, более разумны, чем старики. Вот почему их легко чему-либо учить. Они более разумны. Ум еще не появился. У живут без ума. Они не несут никакого прошлого; у них его нет. Они движутся, удивляясь, изумляясь всему. Они всегда смотрят на ситуацию. Фактически, им больше не на что смотреть — нет никаких готовых ответов. Иногда дети дают такие прекрасные и живые ответы, которые не могут дать даже старики. Для того чтобы ответить, у стариков всегда имеется ум. У них есть слуга, механизм, биокомпьютер, и они полагаются на него. Чем старше вы становитесь, тем больше вы глупеете.

Конечно, старики думают, что они стали очень мудрыми, потому что они знают ответы на многие вопросы. Если бы это являлось мудростью, то компьютеры были бы самыми мудрыми людьми. Тогда вам не нужно бы было думать о Будде, Иисусе и Заратустре, нет. Компьютеры были бы мудрее людей, потому что они больше знают. Они могут знать все; они могут накормить вас любой информацией. И они будут функционировать лучше, потому что это механизмы.

Нет, мудрость вообще не зависит от знания. Она зависит от осознанности, интеллигентности, понимания. Будьте более бдительными. Тогда вы больше не будете зажатыми в тисках ума Тогда вы сможете использовать ум, когда нужно, но он не будет использовать вас. Тогда ум больше не будет хозяином — вы хозяин, а ум слуга. Когда вам нужен слуга, вы просите его прийти, но он не управляет вами, он не манипулирует вами, ум.

Обычно ситуация в отношении ума такова, как будто машина управляет водителем. Машина говорит: «Поезжай сюда», и водитель должен подчиняться. Иногда случается так, что тормоза отказывают, колеса неисправны, вы хотите ехать на юг, а машина движется на север. Механизм испортился; авария. Но эта авария стала обычным состоянием человеческого ума. Вы постоянно хотите куда-то идти, а ум хочет идти куда-то еще. Вам хочется пойти в храм, а уму хочется пойти в театр, и вы обнаруживаете себя в театре. Может быть, вы вышли из своего дома, чтобы пойти в храм и помолиться... но вы сидите в театре — потому что машина хотела двигаться в этом направлении, и вы не смогли ее остановить.

Разумность это владычество — когда вы владеете всеми механизмами, что внутри вас. Тело это механизм, ум это механизм: вы становитесь мастером. Никто не манипулирует вами; ум просто получает ваши приказания. Это интеллигентность.

Поэтому, когда вы спрашиваете: «Правда ли, что одни люди глупее других?» — бывает по-разному. Как я это вижу, люди знания глупы, люди незнания глупы. Это две обычных категории, потому что третья категория людей настолько уникальна, что вы не можете выделить их в отдельную категорию. Очень редко, иногда, случается Будда: Будда разумен. Но тогда он кажется вам бунтарем, потому что не дает вам приемлемых, фиксированных, ответов. Он сворачивает со скоростного шоссе — у него свой собственный путь. Он выбирает свой собственный путь. Разумность всегда подчинена сама себе. Она не подчиняется никому другому. Разумность выбирает свой собственный путь. Только глупые люди следуют за кем-то.

Если вы находитесь здесь со мной, вы можете быть здесь двумя способами. Вы можете быть здесь со мной разумно: тогда вы будете учиться у меня, но не будете следовать мне. Вы будете следовать своей собственной интеллигентности. Но если вы глупы, вы не беспокоитесь о том, чтобы учиться: вы просто следуете мне. Это кажется более простым, менее рискованным, менее опасным, более безопасным, вы обладаете большей гарантией защищенности, потому что всегда можете переложить ответственность на меня; но если вы выбираете безопасный путь, вы выбрали смерть. Вы не выбрали жизнь. Жизнь опасна и рискованна Разумность всегда выбирает жизнь — любой ценой, все, что рискованно — потому что только так вы можете быть живыми.

Разумность это качество осознанности. Разумные люди не глупы.

Второй вonpoc: В чем разница между самоанализом и самовоспоминанием?

Разница велика. Самоанализ это когда вы думаете о себе. Самовоспоминание это не думать вообще: это начать осознавать себя. Разница тонка, но очень велика. Западная психология настаивает на самоанализе, а восточная психология настаивает на самовоспоминании. Когда вы занимаетесь самоанализом, что вы делаете? Например, вы злитесь: вы начинаете думать о злости — чем она была вызвана. Вы начинаете анализировать, почему это произошло. Вы начинаете судить, хорошо это или плохо. Вы начинаете рационализировать — вы разозлились, потому что ситуация вынудила вас к этому. Вы размышляете о злости, вы анализируете ее, но ваше внимания сфокусировано на злости, а не на вас самих. Все ваше сознание сфокусировано на злости — вы наблюдаете, анализируете, у вас возникают ассоциации, вы думаете об этом, пытаетесь найти способ, как избежать этого, как избавиться от этого, как сделать так, чтобы это не повторилось. Таков процесс мышления. Вы будете осуждать злость, как нечто «плохое», потому что она разрушительна Вы дадите клятву: «Я больше никогда не сделаю этой ошибки». Вы будете пытаться контролировать этот гнев посредством своей воли. Вот почему западная психология стала аналитической... анализ, анатомирование.

Восток акцентирует ваше внимание не на злости. Он акцентирует ваше внимание на вас самих. Будьте осознанными, когда вы злитесь, будьте настолько осознанными... Не думайте, потому что думание это состояние некой спячки. Вы можете думать даже тогда, когда спите, для этого не нужно никакой осознанности. На самом деле вы постоянно думаете, но не осознаете. Думание происходит постоянно. Вы продолжаете думать даже тогда, когда спите, в уме все время происходит внутренняя болтовня. Это нечто механическое.

Восточные психологи говорят: «Будьте осознанными. Не пытайтесь анализировать злость, этого не нужно. Просто посмотрите на нее, но посмотрите осознанно. Не начинайте думать». На самом деле, если вы начинаете думать, это помешает вам посмотреть на злость. Тогда думание оденет ее в свои одежды. Тогда думание окутает ее подобно облаку, ясность пропадет. Не думайте вообще. Будьте в состоянии не-думания и смотрите.

Когда между вами и гневом не существует ни единой рябинки мысли, вы видите злость, вы встречаетесь с ней лицом к лицу. Вы не расчленяете ее. Вам не интересен источник ее происхождения, потому что он уже в прошлом. Вы не осуждаете ее, потому что в тот момент, когда вы начинаете осуждать, начинается мышление. Вы не не даете никакой клятвы: «Я больше не буду этого делать», потому что эта клятва уведет вас в будущее. Когда вы осознанны, вы остаетесь с чувством злости — именно здесь и сейчас. У вас нет желания ничего менять. У вас нет желания думать об этом: вы хотите смотреть на это прямо, встретиться с этим лицом к лицу, непосредственно. Тогда это самовоспоминание.

И в этом красота этого процесса состоит в том, что, если вы можете посмотреть на злость, она исчезает. Она не только исчезает в этот момент: само ее исчезновение посредством вашего глубокого взгляда дает вам ключ, вы знаете, что вам не нужно прилагать свою волю, что вам не нужно принимать никакого решения относительно будущего и возвращаться к первоначальному источнику, туда, откуда она пришла. В этом нет необходимости. Теперь у вас есть ключ: посмотрите на злость, и она исчезнет. И этот взгляд доступен всегда. Когда бы не появилась злость, вы можете посмотреть; тогда этот взгляд становится все более и более глубоким.

Существует три стадии взгляда. Первый — когда злость уже случилась и прошла. Практически, вы смотрите на исчезающий хвост — слон ушел, остался только хвост — потому что, когда злость в самом деле была здесь, вы были так глубоко в нее вовлечены, что не могли быть осознанными. Когда злость практически исчезла, на девяносто девять процентов — перед вами проходит только один оставшийся процент, последняя ее часть, исчезая за дальним горизонтом — тогда вы начинаете осознавать: это первая стадия осознанности. Хорошо, но не достаточно.

Вторая стадия это когда существует слон, а не его хвост: когда ситуация созрела, и злость действительно достигла своего пика — кипит, пылает — тогда вы начинаете осознавать.

Но существует еще и третья стадия: злость еще не пришла, она только собирается прийти — не хвост, но голова. Она только входит в область вашего сознания, и тут вы становитесь осознанными — тогда слон никогда не материализуется. Вы убили животное прежде, чем оно родилось. Это контроль рождаемости. Явления не случилось; тогда оно не оставляет после себя никаких следов.

Если вы остановитесь посредине, половина головы уже случилась, она оставит в вас нечто — след, груз, небольшую рану. Вы будете поцарапаны. Даже если вы не позволите ей пройти весь путь, она уже вошла. Если вы смотрите на хвост, все уже произошло. Самое большее, вы можете раскаиваться, а раскаяние и есть мышление. Вы вновь становитесь жертвой мыслящего ума.

Человек осознанности никогда не раскаивается. В раскаянии нет смысла, потому что, если его осознанность глубока, он может остановить процесс даже прежде, чем он начался. Какой тогда смысл в раскаянии? И не то, что он пытается остановить его — в этом и заключается вся красота. Он просто смотрит на него. Когда вы смотрите на настроение, на ситуацию, на эмоции, на чувства, на мысли — когда вы привносите качество взгляда — взгляд подобен свету, и тьма исчезает.

Между самоанализом и самовопспоминанием существует огромное различие. Я не одобряю самоанализ. В действительности, самоанализ немного патологичен: он играет с вашими собственными ранами. Это не поможет. Это не будет способствовать их заживлению. На самом деле он будет делать совершенно обратное: если вы будете постоянно расцарапывать свою рану, она всегда будет оставаться свежей. Самоанализ не приведет вас ни к чему хорошему. Люди, которые занимаются самоанализом, все воспринимают болезненно, они больны. Они слишком много думают. Люди, которые занимаются самоанализом, замкнуты. Они просто постоянно играют со своими ранами, со своей злостью и беспокойством — и вся жизнь кажется им одной сплошной проблемой, которая не может быть решена. Человек самоанализа из всего делает проблему. Что бы ни происходило, все становится проблемой.

И тогда он становится замкнутым внутри, он не может двигаться наружу. Равновесие нарушено. Люди, которые занимаются самоанализом, убегают от жизни и идут в Гималаи. Они хилые, больные, патологичные. Здоровый человек обладает здоровыми колебаниями: он может двигаться вовнутрь, он может двигаться наружу. Для него нет никаких проблем ни внутри ни снаружи. На самом деле он не разделяет жизнь на внутреннюю и внешнюю. Он течет свободно, его колебания свободны. Он просто уходит вовнутрь, когда ему нужно, и просто выходит наружу, когда ему нужно. Он не против внешнего мира; он не за внешний мир. Внутренний и внешний миры должны быта как вдох и выдох: необходимо и то и другое.

Люди, которые занимаются самоанализом, слишком много размышляют, они слишком сильно замкнуты внутри. Они начинают бояться выходить наружу, потому что, когда они выходят наружу, возникают проблемы, и они закрываются. Они становятся монадами без окон. И тогда проблемы следуют одна за другой — ум постоянно создает проблемы, а они постоянно пытаются их решить.

И человек, который занимается самоанализом, более склонен к тому, чтобы сойти с ума. Интроверты становятся сумасшедшими чаще, чем экстраверты. Если вы пойдете в сумасшедший дом, вы обнаружите, что девяносто девять процентов всех людей, находящихся там, являются интровертами, они занимаются самоанализом, и только один процент, самое большее, экстраверты. Их не волнует внутренняя сторона вещей. Они продолжают жить на поверхности. Они не думают, что существуют какие-то проблемы. Они думают, что есть только та жизнь, которой нужно наслаждаться. Ешь, пей, будь женатым — вот и вся их религия.

Вы всегда будете находить экстравертов более здоровыми, чем интроверты, потому что, по крайней мере, они находятся в контакте с целым. Интроверт утрачивает весь контакт с целым. Он живет в своих снах. У него отсутствует выдох. Просто подумайте: если вы не будете позволять дыханию выходить наружу, вы станете больными, потому что дыхание, которое вошло вовнутрь, не будет оставаться свежим всегда. Через несколько секунд оно станет затхлым, через несколько секунд оно утратит кислород, жизнь, через несколько секунд оно закончится — и тогда вы будете жить в затхлом воздухе, мертвые. Вы должны выйти наружу, для того чтобы найти новые источники жизни, чтобы найти свежий воздух. Вы должны пребывать в постоянном движении.

Что касается меня, если вы хотите сделать выбор между экстравертами и интровертами, я скажу вам: «Выбирайте экстравертов». Они менее больные — они живут на поверхности, они могут никогда не познать истины, но, по крайней мере, они никогда не сходят с ума. Интроверт может познать истину, но это только одна возможность из ста. Существует девяноста девять процентов возможности, что они сойдут с ума.

Я за жизнь, которая течет. Жизнь должны быта ритмом: вы выходите наружу и входите вовнутрь, ни к чему не привязываясь. Только оставайтесь бдительными. Помните об этом. Постоянно помните: когда вы в мире, помните и тогда; и когда вы внутри себя, помните и тогда Всегда сохраняйте свою осознанность бдительной, пылающей, живой. Пламя осознанности не должно быта утрачено, вот и все. Тогда, в миру ли вы будете жита или в монастыре — вас никогда не постигнет разочарование в жизни. Вы достигнете самой глубокой глубины, которую только может дата вам жизнь. Эта глубочайшая глубина и есть Бог. Бог это колебание: наружу, вовнутрь, интроверт и экстраверт одновременно — но осознанный.

***

Пятый вопрос: В чем разница между самовоспоминанием и свидетельствованием?

Только что я рассказал вам, в чем разница между самоанализом и самовоспоминаним. Теперь, разница между самовоспоминанием и свидетельствованием. Да, между ними существует огромная разница: потому что в случае самовоспоминания вы все свое внимание акцентируете на себе. Точно так же, как в случае самоанализа, вы акцентируете все внимание на мыслях, чувствах, эмоциях, настроениях, на злости, на сексуальности, на всем, и забываете о себе; в случае самовоспоминания вы помните о себе, концентрируете всю свою энергию на самих себе и просто смотрите на настроение, на ситуацию, на чувство — вы не думаете об этом, потому что, когда вы думаете, вы утрачиваете взгляд, его чистоту.

Свидетельствование будет шагом вперед. В свидетельствовании, даже если вы отбросили себя, остается только воспоминание. Не то, что я помнит. «Я» больше не часть свидетельствования. Просто воспоминание... Свидетельствование является свидетельствованием себя. Самовоспоминание это начало; свидетельствование это конец. Посредством самовоспоминания вы начинаете смотреть на злость, оставаясь центрированными в самих себе, кристаллизованными в самих себе, созерцая рябь, которую вокруг вас создал ум. Но когда вы смотрите на ум, мало-помалу он исчезает. Когда исчезает ум, возникает пустота, тогда вы можете сделать новый шаг: теперь вы смотрите на самих себя. Теперь та же самая энергия, которая смотрела на злость, на секс, на зависть, высвобождена — потому что зависть, злость и секс исчезли. Теперь та же самая энергия начинает течь в обратную сторону, чтобы дать вам возможность посмотреть на самих себя.

Когда та же самая энергия смотрит на себя, «себя» тоже исчезает; тогда остается только воспоминание. Это воспоминание и есть свидетельствование. В свидетельствовании нет «себя». Вы смотрите на злость, но когда вы смотрите на самих себя, вы больше не являетесь собой — вы просто огромное, бесконечное, безграничное свидетельствование. Просто сознание — бесконечное и огромное, но не кристаллизованное. Вы должны это понять.

Всю свою жизнь Гурджиев работал над одним и тем же методом самовоспоминания, потому что на западе внедрить свидетельствование было бы практически невозможным, потому что запад все время жил в самоанализе. Все христианские монастыри учили самоанализу. Гурджиев внедрил нечто, что выходит за пределы самоанализа: он назвал это «самовоспоминанием». Ему все время хотелось внедрить свидетельствование, но он не мог этого сделать, потому что свидетельствование внедрить невозможно. Если вы будете говорить о нем прежде, чем созреет самовоспоминание, вы никуда не придете; это будет бесполезно. Он ждал очень долго, но ему так и не удалось его ввести.

На востоке мы использовали и то и другое. На самом деле, мы использовали и то, и другое, и третье: самоанализ существовал для очень обычных религиозных людей, для тех, кто не хотел идти глубоко; для тех, кто хотел идти глубоко, для них — самовоспоминание; и для тех, кто хочет идти настолько глубоко, чтобы полностью исчезнуть в этой глубине, для них — свидетельствование. Свидетельствование является последним шагом. За его пределами больше ничего не существует. Вы не можете быть свидетелем свидетеля — потому что это тоже будет свидетельствованием. Поэтому вы не можете выйти за пределы свидетельствования: вы должны дойти до самого конца. Свидетельствования это конец света.

Двигайтесь от самоанализа к самовоспоминанию, и когда вы достигли самовоспоминания, надейтесь, что в один прекрасный день вы приблизитесь к свидетельствованию. Но постоянно держите в своем уме, что самовоспоминание не является целью. Вы можете использовать его просто в качестве моста, но вы должны перейти по нему, вы должны выйти за его пределы.

Шестой вопрос: Можно ли пребывать в состоянии чистого сознания какое-то время и затем

снова выпасть из него?

Нет, это невозможно. Но нечто подобное происходит: у вас есть проблеск чистого сознания; вы еще не вошли. Это подобно тому, как вы смотрите на вершины Гималаев с дистанции в сто миль. Вы еще не достигли их, но вы можете видеть их с огромного расстояния. Вы можете смотреть на вершины, вы можете их ощутить. Вы можете открыть окно и посмотреть на далекую луну, и ее лучи дотронутся до вас, вы будете освещены, у вас возникнет определенное переживание, но из этого окна-переживания вы будете выпадать вновь и вновь.

Когда вы достигли чистого сознания — вы не смотрите на него со стороны, вы вошли в него — тогда вы не больше не можете его утратить. Если вы достигли, вы достигли навсегда. Вы не можете выпасть из него. Почему? Потому что в тот момент, когда вы вошли, вы исчезли. Кто будет из него выпадать? Для того чтобы выпасть, вы должны, по крайней мере, оставаться самими собой. Но для того, чтобы войти в чистое сознание, эго должно полностью исчезнуть, «я» должно полностью исчезнуть. Кто тогда вернется назад?

В этом взгляде вы исчезаете; вы находитесь там. Вы можете взглянуть и закрыть глаза. Вы можете взглянуть и закрыть окно. Это станет памятью, она будет часто вас посещать; это станет ностальгией. Это будет приходить к вам в ваших снах. Иногда, внезапно, вы вновь начнете ощущать глубокую потребность обрести этот взгляд, но это не может быть постоянным явлением. Взгляды всего лишь взгляды. Это хорошо, прекрасно, но не цепляйтесь за них; потому что они непостоянны. Вы будете выпадать из них снова и снова — потому что вы все еще здесь.

Когда у вас уже есть взгляды, идите к пикам, идите к луне... соединитесь с ней. Вы будете падать до тех пор, пока полностью не исчезнете. Вы должны будете возвращаться назад в мир, потому что во время этих взглядов эго будет чувствовать удушье. Эго будет впадать в предсмертную панику. Оно скажет: «Закрой окно! Ты уже достаточно насмотрелся на луну. Теперь не будь глупым. Не будь лунатиком». Слово «лунатик» означает помешанный. Оно произошло от слова «лунар» — то есть луна. Все сумасшедшие люди звались лунатиками, помешанными — мечтающими о чем-то далеком.

Ум, эго скажут: «Не будь лунатиком. Хорошо, ты можешь время от времени открывать свое окно и смотреть на луну, но не будь одержимым. Тебя ждет мир. У тебя есть долг перед миром». И эго возьмет вас, убедит и опустит в мир; потому что оно может существовать только в мире. Когда в ваш ум проникает нечто из другого мира, эго начинает бояться, паниковать, пугаться. Это кажется ему смертью.

Если этот взгляд станет постоянным образом вашей жизни, самим вашим бытием, тогда вы должны будете преодолеть расстояние, соединив разрыв мостом. Вы должны будете начать двигаться. И когда вы станете чистым сознанием, вы уже не сможете выпасть. Это поворотный пункт. Вы движетесь только вовнутрь, и никогда не сможете выйти наружу. Нет никакого выхода, есть только одна дверь... вход.

Седьмой вопрос: Вы сказали, что Будда был исключительно эгоистичным человеком. А Иисус тоже был таким? Если так, что он имел в виду, когда говорил: «Если кто-то захочет стать моим последователем, пусть он отречется от себя, поднимет свой крест и последует за мной».

Да, Иисус тоже эгоистичен; иначе не может и быть. Иисус, Кришна, Заратустра, Будда — все они эгоистичны: потому в них так много сострадания. Это было бы невозможным, если бы они не были центрированы в самих себе. Это было бы не возможно, если бы они не достигли своего собственного блаженства. Сначала вы должны достичь, только тогда вы можете делиться... и у них есть так много всего, чтобы поделиться, что прошло уже много столетий, но они все еще продолжают делиться.

Если вы полюбите Иисуса, вы тот час же наполнитесь его состраданием. Его любовь все еще течет. Тело исчезло, но его любовь не исчезла. Она пребывает в мире постоянно. Она всегда будет здесь. Когда кто-то готов, восприимчив, его любовь будет течь. Но это будет возможным только потому, что он достиг подлинного источника своего бытия: должно быть, он был эгоистичным.

Тогда в чем смысл, потому что эти слова кажутся противоречивыми? «Если кто-то захочет стать моим последователем, пусть он отречется от себя...» Да, эти слова выглядят как парадокс: если я прав, тогда они противоречат мне. Я прав, но они не противоречат мне. Это только так кажется, потому что Иисус говорит: «Если вы хотите достичь себя, вы должны будете потерять себя — таков путь». Поэтому, когда Иисус говорит: «Если кто-то захочет стать моим последователем, пусть он отречется от себя...», он говорит это потому, что это единственный путь быть самим собой. Вы можете достичь себя только тогда, когда отречетесь от своего эго. Вы можете достичь себя только тогда, когда полностью исчезнете.

Иисус говорит: «Если вы цепляетесь за жизнь, вы ее потеряете. Но если вы готовы ее потерять, она навечно останется с вами. Вы достигнете жизни изобильной, бесконечной». Когда капля воды падает в океан, она утрачивает себя — отрекается от себя — и становится океаном. Она ничего не платит и достигает океана: она просто утрачивает свои собственные границы. Когда Иисус говорит: «Если кто-то захочет стать моим последователем, пусть он отречется от себя...», это океан говорит капле: «Приходи, отрекись от себя! — чтобы ты тоже могла стать океаном». И это самый большой эгоизм: стать океаном.

Капля очень альтруистична, но она остается каплей — конечной, ограниченной, несчастной. Она кажется эгоистичной, но это не так. Если вы пойдете в мир и посмотрите на эгоистичных людей, вы не найдете их по-настоящему эгоистичными. Они просто глупы, а не эгоистичны.

Действительно эгоистичный человек становится мудрым. По-настоящему эгоистичен тот, кто пытается достичь нирваны, кто пытается достичь Бога, кто пытается достичь мокши — освобождения, свободы. В действительности эгоистичны именно эти люди, а не те, которые известны в мире, как эгоистичные, потому что они пытаются накопить богатство. Они просто глупы, а не эгоистичны. Не используйте это прекрасное слово, когда говорите о них. Они просто глупы.

Почему вы называете их эгоистичными? Они продолжают накапливать богатства, продавая за них самих себя. Они строят большой дом, но сами становятся полыми, пустыми. У них есть большой автомобиль, но внутри них нет никакой души. И вы называете их эгоистичными? Они самые не эгоистичные люди на свете. Они продали самих себя — в действительности, за бесценок.

Однажды к Рамакришне пришел один человек. Он принес с собой огромное количество золотых монет и хотел отдать их ему. Рамакришна сказан:

— Я никогда не прикасаюсь к золоту. Убери их.

Человек был очень был очень возмущен. Он сказал:

— Какой ты неэгоистичный.

Рамакришна рассмеялся и сказал:

— Я не эгоистичный? Я эгоистичный человек. Именно поэтому я и не прикасаюсь к этому золоту. Я не настолько глуп. Это ты не эгоистичен: ты продал самого себя за золотые монеты.

Кто не эгоистичен? Тот, кто променял свою душу на золотые монеты, не эгоистичен?... или тот, кто оставляет все мирское, чтобы достичь своей души, он эгоистичен? В мире люди теряют себя, при этом ничего не достигая, и вы называете их эгоистичными. Это не эгоистичные люди, они глупы. Будда, Иисус, Кришна — они достигли высшей славы, высшего блаженства. Будда говорил: «Я достиг непревзойденного самадхи». И вы называете их не эгоистичными? Тех, кто живет в абсолютном блаженстве, вы называете их не эгоистичными? Вы разрушили прекрасный мир.

Иисус прав: «Если кто-то последует за мной, пусть он отречется от себя...», потому что это единственный способ достичь себя. Он учит вас быть эгоистичными.

«...и поднимет свой крест, и последует за мной», потому что это единственный способ быть воскрешенными. Если вы хотите новой жизни, вы никогда не умрете. Если вы хотите быть воскрешенными, вы должны будете нести свой собственный крест. Пусть вы будете распяты в материальном мире, и тогда вы будете воскрешены в духовном. Каждый момент умирайте для прошлого, чтобы каждый момент быть воскрешенными в настоящем. Смерть это искусство, одно из самых основных искусств. И те, кто знают, как умереть, только они знают, как жить. Люди, которые боятся умереть, начинают бояться жить. Люди, которые слишком сильно боятся смерти и того, что они умрут, становятся неспособными жить, потому что жизнь включает в себя и смерть, она является ее частью.

Когда Иисус говорит: «Подними свой крест и следуй за мной», он говорит: «Будь готов умереть, если ты действительно хочешь достичь вечной жизни». Это эгоизм.

И когда такие люди как Иисус говорят: «Следуй за мной», вы неправильно их понимаете. Когда в Гите Кришна говорит Арджуне: «Отбрось все — всю свою религиозность. Сдайся мне. Приходи и следуй за мой», что он именно он говорит? Разве эти люди эгоистичны? Они говорят: «Приходи, следуй за мной», На самом деле, когда Иисус говорит: «Приходи, следуй за мной», — он говорит: «Я — твоя сокровенная душа». Когда Кришна говорит: «Сдайся мне», он не говорит, что вы должны сдаться этому внешнему Кришне. Он говорит: «Глубоко внутри я скрыт в тебе. Когда ты сдашься мне, я буду просто поводом для твоей сдачи. Ты достигнешь внутренней сути своего бытия. Следуй за мной, чтобы ты мог следовать сокровенной сути своего бытия. Я постиг эту сокровенную суть».

Они не говорят, что вам нужно следовать Иисусу или Кришне. Они говорят: «Сдайся», потому что в сдаче вы становитесь самим Кришной, самим Иисусом. А это есть высшее самолюбие.

Но само слово содержит в себе некий оттенок осуждения. Когда кто-то говорит: «Не будь эгоистичным», он тот час же осуждает вас. Я пытаюсь вновь очистить это прекрасное слово. Я пытаюсь вернуть ему его первоначальный статус. Это слово было вывалено в грязи, но оно подобно бриллианту. Его можно испачкать в грязи, но он может быть очищен и отмыт. И если вы понимаете меня, вы увидите, что только тогда, когда вы действительно эгоистичны, вы сможете быть не эгоистичными. Я учу вас эгоизму, потому что хотел бы, чтобы вы стали не эгоистичными.

Восьмой вопрос: Насколько то, что происходит снаружи, как то смерть, предательство и тому подобное, является моей собственной проблемой? Разве я могу нести за все это ответственность?

Вы не несете за это никакой ответственности. Если кто-то умирает, вы не в ответе за его смерть, но за то, каким образом вы истолковываете его смерть, за это ответственны именно вы. Когда кто-то предает вас, вы не несете никакой ответственности за его предательство. Как вы можете быть ответственными за это? Но вы называете это предательством; это может быть не так. Такова ваша интерпретация, и за это ответственны именно вы.

Вы называете это смертью: если ваша мать умирает, вы называете это смертью, и тогда вы страдаете. Вы страдаете не потому, что ваша мать умерла. Вы страдаете потому, что считаете это смертью. Если вы понимаете жизнь, вы знаете, что смерти нет. Тогда мать умрет — матери всегда умирают — но вы не будете страдать. Она просто поменяла свое старое тело на новое. На самом деле это момент перерождения. Хм?... у нее был рак или туберкулез, она была очень старой, у нее была тысяча и одна болезнь, она влачила жалкое существование. Вы называете это смертью? Я называю это отбрасыванием старого тела и входом в новое. Почему я должен страдать из-за этого? Я должен быть счастлив и радоваться. Все зависит от того, какова ваша интерпретация, и за это несете ответственность именно вы. Кто-то предает вас: но кто вам сказал, что это предательство? Например, от вас уходит ваш возлюбленный, ваш муж, ваша жена. Вы говорите, что это предательство? Такова ваша интерпретация. Но может быть и так, что вы считали этого человека своей собственностью. Он не предавал вас; он просто пытался спасти самого себя. Вы считали его своей собственностью. Вы привязались к нему слишком сильно. Вы задушили его бытие. Вы убили его свободу. Он просто пытался спасти свою жизнь — он не предавал вас. Возможно, он мог бы уйти к какой-то другой женщине в поисках цветка любви, который мог бы расцвести где-то еще. Но вы заставили его быть вместе с вами; и теперь вы говорите, что это предательство. Вы устроили все таким образом, что это произошло, и теперь вы называете это предательством?

Просто понаблюдайте, станьте бдительными, посмотрите, что произошло. Если бы вы не были таким придирчивыми, может быть, он и не ушел бы от вас. Ваша придирчивость свела его с ума. Или она сделала его нечувствительным.

Есть только два способа жить с придирчивой женой или с придирчивым мужем. Один, который применяют практически все мужья, это стать нечувствительным. Вы входите в дом и делаете свою кожу жесткой. Жена продолжает придираться к вам, но вас это не волнует. Вы спокойно продолжаете читать свою газету. Вы не слушаете, что она говорит. Но тогда вы предаете самого себя, потому что, чем более нечувствительными вы становитесь, тем меньше в вас будет любви. Чем более нечувствительным вы становитесь, тем меньше возможность того, чтобы возникла молитва, тем меньше возможность того, чтобы с вами случилась жизнь. Вы уже мертвы. Вы предаете свою собственную жизнь. Лучше убежать от женщины, чтобы сохранить себя и в то же время дать ей возможность понять — другой путь это просто убежать.

Если муж продолжает предавать свою собственную жизнь, тогда жена говорит, что он очень верный. Он предает свою собственную жизнь — но никто не несет никакой ответственности ни за чью жизнь. Вы здесь ради самих себя; я здесь ради самого себя. Никто не находится здесь ради того, чтобы удовлетворять ожидания кого-то еще. Я должен жить своей жизнью, вы должны жить своей. Если все идет хорошо, и я расту вместе с вами; если все идет хорошо, если вы растете вместе со мной — прекрасно, мы можем быть вместе. Но если вы начинаете убивать меня, и я начинаю справлять вас, нам лучше разойтись, потому что развод сохранит две жизни, сделает двух заключенных свободными. Это не предательство.

Существует только одно предательство, когда вы предаете свою собственную жизнь. Не существует никакого другого предательства. Если вы продолжаете жить с придирками, с женой, мужем, которые хотят обладать вами, безо всякой любви, вы сводите на нет свои собственные возможности. В Талмуде, вновь говорится: «Бог спросит вас: «Я дал вам так много возможностей для счастья. Почему вы упустили их?» Он не спросит: «Какой грех вы совершили?» Он спросит: «Сколько возможностей для счастья вы упустили? Вы будете нести за это ответственность». Это действительно необычайно прекрасно: «Вы будете нести ответственность только за те возможности, которые были вам доступны, но которые вы упустили». Оставайтесь верными себе — только эта верность необходима — и все будет хорошо.

Если вы верны себе, вы всегда найдете партнера, живого партнера, с которым вы сможете расти. Иначе, меняйте. В этом нет ничего плохого. Это будет хорошо и для партнера, потому что, если вы не растете, вы станете ему мстить. Именно это и делает каждый муж и каждая жена.

Если вы не растете и чувствуете себя как заключенные в тюрьме, тогда вы начинаете мстить другому — потому что эта тюрьма существует именно из-за него. Именно из-за другого вы оказываетесь пойманными в ловушку. Тогда вы будете злиться, постоянно злиться. Злость станет всей вашей жизнью. И в такой ситуации вы не сможете любить. Как вы можете любить своего собственного тюремщика? Этим тюремщиком может быть ваша жена, ваш муж, ваш отец, ваша мать, ваш гуру — нет никакой разницы.

Если вы и здесь чувствуете себя заключенными, убегайте — как можно скорее — я благословляю вас. Вот почему находиться здесь так опасно. Вы не должны хранить мне верность. Сначала вы должны быть верными себе, потом уже все остальное. Если вы чувствуете себя заключенными, искалеченными — убегайте! Жизнь безгранична. Вашим Мастером может быть кто-то другой, кто больше вам подходит, кто не станет для вас тюремщиком, кто станет для вас свободой. Идите туда. Ищите. Всегда пребывайте в состоянии поиска.

Иначе, если вы находитесь здесь, думая, что вы заключенный, вы начнете мне мстить. Вы станете на меня злиться. Вы будете делать вид, что вы ученик, но сами станете врагом. И если не сегодня так завтра вы взорветесь.

В любых взаимоотношениях, вы должны помнить, что в этой жизни вы должны учиться и расти, стать более интеллигентными и осознанными. Если что-то делает из вас калеку, и вы остаетесь в этой ситуации, это является грехом. Уходите. Поступая таким образом, вы сможете создать мир, в котором будет больше любви. Но вас учили прямо противоположному: даже если вы не любите свою жену, любите ее. И никто не спрашивает: «Как вы можете любить кого-то, если вы его не любите?» Может быть, вначале любовь и была здесь, но потом она исчезла. К тому же, вас учили, что любовь никогда не исчезает. Это тоже абсолютная глупость. Все, что может прийти, может и исчезнуть. Все, что может родиться, может и умереть. Все, что может начаться, может и закончится. Оставайтесь истинными и бдительными.

Если любовь исчезла, тогда жить с этой женщиной будет грехом. И если вы спите с этой женщиной, вы — грешник. Тогда это некий вид проституции. Женщина продолжает жить с вами, потому что ей некуда пойти. Она продолжает жить с вами, потому что она зависит от вас материально. Но тогда что такое проституция? Это сделка. Больше нет никакой любви. Если вы идете к проститутке, а она влюбляется в вас и отказывается брать деньги, она больше не проститутка. Проституция приходит только вместе с деньгами. Когда вместо любви двух человек соединяют деньги — это проституция.

Если вы живете с женщиной без любви, и женщина живет с вами без любви, только финансовое соглашение, вам будет трудно из этого вырваться — куда пойти, что делать, все это кажется вам таким небезопасным, что вы должны цепляться, быть злыми и постоянно бороться, ведь это ваш долг быть вместе — вы находитесь в огромной опасности... и из этой проституции что за детей вы родите?

Вы разрушаете не только себя, вы разрушаете и будущее поколение. Эти дети будут воспитаны вами — два человека постоянно борются, пребывают в постоянном конфликте. И эти дети, которые будут рождены вами, будут жить в постоянном конфликте. Какая-то их часть будет принадлежать матери, какая-то часть — отцу, и глубоко внутри них будет происходить гражданская война, постоянно. Они никогда не будут знать точно, что им делать.

Когда вы приходите ко мне и говорите: «Я запутался»... На днях один саньясин пришел ко мне и сказал: «Я хочу сдаться, но я также и не хочу сдаваться». Теперь, что делать с этим человеком? И он говорит: «Помогите мне». Он хочет сдаться. Но он также и не хочет сдаваться. Одна часть говорит: «Сдайся»; другая часть говорит: «Нет». Это шизофрения — расколотая личность, но именно так все и существуют. Откуда происходит этот раскол? Этот раскол происходит от отца и матери, которые пребывают в постоянном конфликте.

Иногда ребенок чувствует, что он за мать, потому что он чувствует, что он за обоих. Он попал в этот мир благодаря им обоим. Половина клеток его тела принадлежит отцу, половина — матери. Между ними происходит конфликт. В ребенке постоянно будет происходить гражданская война; ему никогда не будет просто, он никогда не сможет расслабиться. Что бы он ни делал, одна его часть будет все время будет говорить: «Чепуха. Не делай этого». Если материнская часть говорит: «Делай», отцовская скажет: «Нет». Может быть, она скажет это не очень громко, отцы никогда не говорят громко, но отцовская часть будет качать головой. Если отцовская часть говорит: «Да», то материнская часть продолжает говорить, естественно очень громко: «Нет!»

Сын Муллы Насреддина влюбился в девушку. Он пришел домой и попросил Насреддина сказать ему по секрету, что делать. Отец прошептал ему на ухо: «Если ты действительно хочешь жениться на этой девушке, пойди и скажи своей матери, что: «Отец запрещает», что: «Мой отец против». И я скажу так, чтобы твоя мать могла слышать: «Я никогда тебе не позволю!» Тогда твоя свадьба уж точно состоится».

Постоянно разворачиваются невероятные политические действия. И каждый чувствительный ребенок учится трюкам и сделкам, и затем он будет делать это всю свою жизнь. Он останется разделенным, и всегда, когда он будет приводить домой женщину, он станет играть роль отца, а женщина станет выполнять роль матери. И вся эта история будет продолжаться и продолжаться... и мир будет становиться все более и более безумным.

Вся эта бессмыслица произошла потому, что вас научили чему-то неправильному. Я учу вас только одной верности: это верность своей собственной жизни. Это покажется вам очень опасным. Вам будет казаться, что я пытаюсь создать хаос, анархию. Но это не так. Анархию вы уже создали — я не могу навязать вам ее. Я пытаюсь создать порядок, но порядок, исходящий из свободы; порядок, как внутреннюю дисциплину, но не как нечто, навязанное извне.

Девятый вопрос: Видят ли дети ауру?

Да, но только до тех пор, пока они не говорят. Когда ребенок начинает говорить, все исчезает. Посредством этого ребенок становится частью общества. Когда ребенок молчит, не говорит, он видит то же самое, что и провидец, что просветленный человек. Ребенок это почти что святой. Но он остается таким только до тех пор пока не начнет говорить. Если ребенок молчит шесть месяцев, девять месяцев, год — вплоть до этого времени он будет видеть ауры, он будет чувствовать очень глубоко. Если ребенок начал говорить, он больше не там. Он вошел в мир, в мир языка, разума, ума Тогда эти качества постепенно исчезают.

В Индии у нас есть легенда, и в ней есть довольно большая доля правды. В Индии говорят, что вплоть до того как ребенку исполнится шесть месяцев, он помнит свою прошлую жизнь. Это правда, потому что в течение этих шести месяцев ребенок абсолютно молчалив, он обладает абсолютной чистотой. Затем, с каждым днем, чем больше в нем появляется мира, чем больше мы учим его, чем больше мы его обуславливаем, чем все больше и больше ребенок становится частью общества и меньше частью существования — он утрачивает себя. Это падение Адама: он вкусил плод Древа Познания. В тот момент, когда ребенок начал говорить, он вкусил плод Древа Познания.

И если вы вновь хотите достичь этого, открыть это, вы должны будете научиться молчанию — вот почему для того, чтобы научиться молчанию, необходимо так много интенсивности, медитации. Вы снова должны будете отбросить язык. Вся внутренняя болтовня должна будет прекратится; вы должны будете остановить свой внутренний разговор. Вы вновь должны будете стать невинными, лишенными языка, лишенными внутренней вербализации, просто чистым бытием: вновь стать ребенком. Помните, Иисус повторяет вновь и вновь: «Только те, кто подобны малым детям, войдут в царство моего Бога».

Глава 7

Смерть для ограниченного

46.

Поза должна быть устойчивой и удобной.

47.

Поза постигается посредством расслабления от усилий и медитации на бесконечное.

48.

Когда поза постигнута, исчезают помехи, вы­званные двойственностями.

49.

Следующим шагом после достижения совершен­ства в позах будет контроль дыхания, который совершается посредством задержки дыхания при вдохе и выдохе или внезапной его остановки.

50.

Продолжительность и частота контролируе­мых дыханий обусловлена временем и местом и становится более длительным и тонким.

51.

Существуют четвертая сфера контроля дыха­ния, которая является внутренней и выходит за пределы трех других.

Вчера я читал старую индийскую сказку о дровосеке. История происходила таким образом: «Старый дровосек возвращался из лесу домой, неся на голове огром­ную тяжелую связку дров. Он был очень старым, уставшим — не только уставшим от ежедневной рутинной работы, но и от самой жизни. Жизнь не была к нему слишком благосклонной, только очень однообразной. Каждый день одно и то же: идти в лес рано утром, весь день рубить деревья, затем вечером нести связку обратно в город. В своей жизни он не мог вспомнить ничего другого, только это. Вся его жизнь со­стояла только из этого. Ему все надоело. Его жизнь казалась ему бессмысленной, лишенной всякого смысла. Особенно в этот день, он очень устал, вспотел. Он тяжело дышал, неся груз и самого себя.

Внезапно, он сбросил с себя груз, как символический акт. Такой момент наступает в жизни каждого, когда вы хо­тите сбросить с себя ношу. Не только эти деревяшки, что вы несете на своей голове, но это стало символическим актом: вместе с ними он сбросил с себя ношу всей своей жизни. Он пал на землю на колени, посмотрел на небо и сказал: «О, Смерть. Ты приходишь к каждому, но почему ты не прихо­дишь ко мне? Сколько мне еще страдать? Сколько мне еще таскать эту ношу? Разве я не достаточно наказан? И что пло­хого я сделал?»

Он не мог поверить своим глазам — внезапно поя­вилась Смерть. Он не мог в это поверить. Он огляделся по сторонам, очень сильно шокированный. Когда он это гово­рил, он никогда не думал, что это может случиться. И он ни­когда не слышал, что существует нечто подобное Смерти, и вдруг она приходит.

И Смерть сказала:

— Ты звал меня?

Старик вдруг напрочь забыл про всю свою усталость, про истощенность, про всю свою жизнь, исполненную мерт­вой рутины. Он подпрыгнут, и сказал:

— Да... да, я звал тебя. Пожалуйста, не могла бы ты помочь мне закинуть эту вязанку, эту ношу обратно мне на голову? По-видимому, здесь больше никого нет, и я позвал тебя.

Существуют моменты, когда вы устаете от жизни. Су­ществуют моменты, когда вам хочется умереть. Но смерть это искусство, вы должны ему научиться. И то, что вы устали от жизни, в действительности, не означает, что глубоко внут­ри в вас исчезло стремление к ней. Вы можете устать от ка­кой-то определенной жизни, но вы не можете устать от жиз­ни как таковой. Каждый устает от какой-то определенной жизни, исполненной мертвой рутины, очень однообразной, постоянно одно и то же, повторение — но вы не устали от самой жизни. И если приходит Смерть, вы сделаете то же самое, что и дровосек. Он повел себя совершенно по чело­вечески. Не смейтесь над ним. Много раз вы также хотели покончить со всей этой глупостью, которая постоянно про­исходит в вашей жизни. Зачем вам нужно продолжать все это? Но если вдруг появится Смерть? Вы не будете к этому готовыми.

Только йог может быть готовым к смерти, потому что только он знает, что путем добровольной смерти, смерти по своей воле, вы можете достичь вечной жизни. Только йоги знают, что смерть это дверь, что это не конец всему. На са­мом деле это только начало. В действительности, за ее пределами открывается бесконечность Бога. В действительности, за ее пределами вы впервые становитесь по-настоящему, под­линно живыми. Не только ваша физическая часть, не только биение вашего сердца, но и само ваше биение. Вы становитесь возбужденными не только из-за чего-то внешнего, вы стано­витесь экстатичными в своем внутреннем бытии. Жизнь изо­бильная, жизнь вечная вошла через дверь смерти.

Умирают все, но тогда смерть не является доброволь­ной; тогда вы вынуждены умирать. Вы не хотите: вы отказы­ваетесь, вы плачете, рыдаете; вам хотелось бы пожить на этой земле, в этом теле еще немного. Вы боитесь. Вы не мо­жете видеть ничего, кроме тьмы, кроме конца. Каждый уми­рает с неохотой, но тогда смерть не становится для вас дверью. Тогда вы закрываете свои глаза в страхе.

Для людей, которые встали на путь йога, смерть явля­ется добровольным явлением; они жаждут ее. Они не само­убийцы. Они не против жизни: они за более великую жизнь. Они приносят свою жизнь в жертву ради более великой жизни. Для того чтобы достичь более великого себя, они принося в жертву свое эго. Они приносят свою в жертву самих себя ради высших себя. Они постоянно жертвуют ог­раниченным, чтобы достичь бесконечного. Именно это и есть рост: постоянно приносить в жертву то, что вы имеете, во имя того, что станет возможным только тогда, когда вы опустошитесь, когда у вас больше ничего не останется.

Все искусство Патанджали заключается в том, как дос­тичь такого состояния, когда вы сможете добровольно уме­реть, добровольно сдаться безо всякого сопротивления. Эти сутры смогут подготовить вас, они будут подготовкой к смерти, подготовкой к более великой жизни.

Стир сукхам асанам.

Поза должна быть устойчивой и удобной.

Йога Патанджали была понята абсолютно неверно, аб­солютно неправильно интерпретирована Патанджали не гимнаст, но йога выглядит как гимнастика для тела. Патан­джали не против тела. Он не учитель, он не учит вас тому, как искривлять свое тело. Он учит грации тела, потому что знает, что существует только то тело, только тот ум, которые обладают грацией; только в уме, обладающим грацией, может возникнуть нечто грациозное; только в личности, исполнен­ной грации, существует Бог.

Шаг за шагом вы должны будете достичь более глубокой и высокой грации. Грацией тела является то, что мы называ­ем асаной, позой. Он не мазохист. Он не учит вас мучить свое тело. Он ни в коем случае не против тела. Как он мо­жет быть против тела? Он знает, что тело должно стать самим краеугольным камнем. Он знает, если вы упускаете тело, если вы не тренируете свое тело, тогда вы не сможете дос­тичь более высокой тренированности.

Тело подобно музыкальному инструменту. Он должен быть правильно настроен; только тогда из него может воз­никнуть высшая музыка. Если сам инструмент обладает какой- то неправильной формой или устройством, то как вы може­те представить себе, как вы можете надеяться на то, что из него может возникнуть великая гармония? Возникнет только диссонанс. Тело это скрипка, музыкальный инструмент.

«Стир сукхам асанам» — поза должна быть устойчивой, она должна приносить вам огромное блаженство, быть удоб­ной. Поэтому никогда не пытайтесь мучить свое тело, и ни­когда не пытайтесь достичь тех поз, которые будут для вас неудобными.

Западным людям будет трудно сидеть на земле, в падмасане — позе лотоса; их тела тела не привыкли к этому. Не нужно об этом волноваться. Патанджали не будет заставлять вас выполнять эти позы. На востоке люди сидят на земле с самого рождения, на земле сидят даже маленькие дети. На западе, во всех холодных странах нужны стулья; земля слиш­ком холодная. Но не нужно об этом волноваться. Если вы посмотрите на определение Патанждали, что такое поза, вы поймете: она должна быть устойчивой и удобной.

Если вы чувствуете себя устойчиво и удобно в кресле, отлично — не нужно пытаться сесть в позу лотоса и застав­лять свое тело страдать понапрасну. На самом деле, если за­падный человек будет пытаться сидеть в позе лотоса, чтобы заставить свое тело выполнять это, ему потребуется шесть месяцев, и это будет для него мучительным. Ничего этого не нужно. Патанджали ни в коем случае не настаивает, не за­ставляет вас мучить свое тело. Вы можете сидеть в позе, ко­торая будет для вас мучительной, но тогда, согласно Патанджали, это не будет называться позой.

Поза должна быть такой, чтобы вы смогли забыть о те­ле. Что такое удобство? Вам удобно тогда, когда вы забываете о теле. Когда вы постоянно помните о нем, вам неудобно. Поэтому дело не в том, что вы сидите в кресле или на земле. Вы должны чувствовать себя удобно, потому что, если вам неудобно в своем теле, вы не можете стремиться к другому блаженству, которое принадлежит более глубоким слоям: если вы упускаете первый слой, все другие слои становятся недоступными. Если вы действительно хотите быть счастли­выми, блаженными, тогда начните с самого начала. Удобно чувствовать себя в теле это основное требование для каждо­го, кто пытается достичь внутреннего экстаза.

«Поза должна быть устойчивой и удобной». И когда по­за удобна, она должна быть устойчивой. Если поза неудобна, вы начинаете ерзать. Если поза действительно удобна, зачем вам ерзать, беспокоиться и постоянно менять положение своего тела?

И помните, поза, которая удобна для вас, может не быть удобной для вашего соседа; поэтому, пожалуйста, нико­гда никого не обучайте своей позе. Каждое тело уникально. Что-то, что является удобным для вас, может быть неудобным для кого-то другого.

Каждый должен быть уникальным, потому что каждое тело наделено уникальной душой. Отпечатки ваших пальцев уникальны. Во всем мире вы не сможете найти никого, чьи отпечатки пальцев были бы точно такими же, как у вас. Не только сегодня, но и во всей истории человечества вы не сможете найти никого, чьи отпечатки пальцев будут точно такими же, как у вас. И знающие люди говорят, что даже в будущем не будет человека, чьи отпечатки пальцев будут точ­но такими же, как у вас. Отпечатки пальцев ничего не зна­чат, это не так важно, но и они уникальны. Это говорит о том, что каждое тело обладает уникальным бытием. Если да­же отпечатки ваших пальцев настолько сильно отличаются от отпечатков пальцев других людей, ваше тело, все ваше тело должно быть полностью отличным от тел других.

Поэтому никогда не слушайте ничьих советов. Вы дол­жны найти свою собственную позу. Чтобы научиться ей, не нужно идти ни к какому учителю; вашим учителем будет ваше собственное чувство того, что вам удобно. И если вы пытае­тесь ее найти — в течение нескольких дней испробуйте все позы, которые вы знаете, все способы сидения — однажды вы нападете, наткнетесь на правильную позу. И в тот момент, когда вы почувствуете, что эта поза правильная, внутри вас все успокоится, и воцарится молчание. И никто другой не сможет научить вас, потому что никто не знает гармонии вашего тела, и какая именно поза будет для вас устойчивой, удобной.

Попытайтесь найти свою собственную позу. Попы­тайтесь найти свою собственную йогу, и никогда не следуйте общим правилам, потому что правила есть нечто среднее. Это как то, что в Пуне существует миллион людей: кто-то будет ростом пять футов, кто-то — пять с половиной, кто-то — пять целых шесть десятых, кто-то — шесть футов, кто-то — шесть с половиной фуга. Миллион человек: вы складыва­ете рост их всех и затем делите общий рост одного миллиона людей на миллион, и получаете средний рост. Он может рав­няться четырем футам, шести инчам или чему-то вроде это­го. Тогда вы идете и пытаетесь найти среднего человека — вы никогда его не найдете. Среднего человека просто не существует. Среднее число это самая фальшивая в мире вещь. Никто не является средним. Каждый является самим собой; никто не является средним. Среднее число это математиче­ская величина — она нереальна, в действительности, ее не существует.

Все правила существуют только для среднего. Их хо­рошо использовать, чтобы понять нечто определенное, но никогда им не следуйте. Иначе вам будет очень неудобно. Четыре фута, восемь инчей — это средний рост! Теперь, ваш рост равняется пяти футам, на четыре инча длиннее — от­режьте их. Неудобно... вы должны будете ходить согнувшись, чтобы таким образом ваш рост оказался средним: вы превра­титесь в нечто уродливое, в ашту-бродягу. Вы будете выгля­деть как верблюд, весь горбатый. Тот, кто пытается следовать среднему, упускает.

Среднее это математический феномен, но в сущес­твовании нет никакой математики. Она существует только в человеческом уме. Если вы пойдете и попытаетесь найти ма­тематику в существовании, вы никогда ее не найдете. Вот почему математика является точной наукой — потому что она абсолютно нереальна. Вы можете быть точными только тогда, когда имеете дело с нереальностью. Реальность не интересует ваши правила, уставы; реальность происходит сама по себе. Математика является точной наукой, потому что она принадлежит миру ума, миру человека. Если бы с лица земли исчез человек, математика исчезла бы первой. Все другое могло бы по-прежнему продолжать свое существование, но математика больше не смогла бы здесь оставаться.

Всегда помните, что все правила, все дисциплины яв­ляются чем-то средним; но среднего не существует. И не пы­тайтесь стать средним; никто не может стать средним. Вы должны найти будете свой собственный путь. Изучите сред­нее, это вам поможет, но не делайте из него правила. Пусть оно будет просто тактикой понимания. Просто поймите его, и забудьте. Оно может помочь вам подобно тому, как может помочь неуверенный проводник, не абсолютно точный учи­тель. Оно будет подобно смутной, неточной карте. Эта смут­ная карта даст вам определенные намеки, но вы должны бу­дете найти свой внутренний комфорт, устойчивость. Определяющим фактором должно быть ваше собственное чувство. Вот почему Патанджали дает это определение — для того чтобы вы могли обнаружить свое собственное чувство.

«Стир сукхам асанам». Более прекрасного определения позы не может и быть: Поза должна быть устойчивой и удоб­ной.

На самом деле я хотел бы выразить это по-другому, и определение, данное на Санскрите, можно перевести по-другому: Позой является то, что устойчиво и удобно. Стир сукхам асанам. То, что устойчиво и удобно является позой. Такой перевод будет более точным. В тот момент, когда вы привносите слово «должна», все становится трудным для по­нимания. В определении, данном на Санскрите, нет слова «должна», но при переводе на английский оно возникает. Я видел многие переводы Патанджали. Они всегда говорят: «Поза должна быть устойчивой и удобной». В определении, данном на Санскрите — Стир сукхам асанам — нет слова «должна». Стир означает устойчивая, сукхам означает удобная, асанам означает поза — вот и все. «Устойчивая, удобная — это поза».

Почему возникло слово «должна»? Потому что мы бы хотели сделать из этого правило. Это просто определение, индикатор, указатель. Это не правило. И хорошенько запом­ните, что такие люди, как Патанджали, никогда не станут давать вам правила, они не настолько глупы. Они дают вам только подсказки, намеки. Вы должны будете разгадать этот намек в своем собственном бытии. Вы должны будете почув­ствовать, разработать его; тогда вы придете к правилу, но это правило будет истинным только для вас, больше ни для кого.

Если бы люди смогли придерживаться этого правила, мир был бы очень прекрасным — никто никого не пытался бы заставлять ничего делать, никто не пытался бы насаждать кому-то свой порядок. Потому что ваша дисциплина для вас может оказаться хорошей, но она может отравлять бытие кого-то другого. Еще не факт, что ваше лекарство подойдет всем. Не давайте его другим.

Но глупые люди всегда живут по правилам.

***

Именно так и ведет себя глупый ум, продолжая следо­вать правилам. Не будьте глупыми. Примите эта определения, высказывания, сутры как очень приблизительные способы. Пусть они станут частью вашего понимания, но не пытайтесь в следовать им в точности. Пусть они глубоко войдут в вас, пусть они дадут вам некоторые сведения, и затем ищите свой собственный путь. Великие учения никогда не бывают пря­мыми.

Как достичь этой позы? Как достичь этой устой­чивости? Сначала посмотрите, удобно ли вам. Если ваше тело испытывает именно глубокое удобство, если оно глубоко от­дыхает, чувствует себя хорошо, вокруг вас возникает неко­торое благополучие — что и должно стать критерием, который позволит вам судить. Оно должно стать пробным камнем. Вы можете почувствовать это, когда стоите; вы мо­жете почувствовать это, когда лежите; вы можете почувство­вать это, когда сидите на земле или в кресле. Оно может возникнуть в любой момент, потому что это внутреннее чув­ство комфорта. И когда вы достигли его, вам больше не за­хочется перемещаться снова и снова, потому что, чем больше вы двигаетесь, тем больше вы упускаете. Это случается, когда вы пребываете в определенном состоянии. Если вы движетесь —        вы отдаляетесь; вы разрушаете это.

Это естественное желание каждого, и йога это самое естественное, что есть в мире: естественное желание удоб­ства, и когда вы чувствуете себя неудобно, вам хочется что- то изменить. Это естественно. Всегда прислушивайтесь к естественному, инстинктивному механизму, что находится внутри вас. Он практически всегда бывает точным.

Поза постигается посредством расслабления от усилий и медитации на бесконечное.

Прекрасные слова, великие определения и указатели: Праятна шаитилья — расслабление от усилий — первое, если вы хотите достичь позы, того, что Патанджали называет позой: удобная, устойчивая, тело находится в таком глубоком покое, и не возникает ни малейшего движения, потому что телу настолько удобно, что желание двигаться исчезает, вы начинаете наслаждаться чувством комфорта, она становится устойчивой.

Когда меняется ваше настроение, меняется и ваше те­ло; когда меняется ваше тело, меняется и ваше настроение. Разве вы не замечали? Вы идете в театр, в кино: разве вы не замечали, что, когда вы сидите, вы неоднократно изменяете свою позу? Разве вы не пытались сделать ее соответствующей? Если на экране появляется нечто совершенно сенсационное, вы не можете сидеть, опираясь на спинку кресла. Вы вскаки­ваете, ваша спина становится прямой. Если на экране проис­ходит нечто скучное, и вам это не интересно, тогда вы расслабляетесь. Теперь ваша спина больше не выпрямлена. Если вам неудобно сидеть — вы постоянно меняете свои по­зы. Если происходит нечто действительно достойное вашего внимания, вы перестаете даже моргать; даже это будет ме­шать... никакого движения, вы становитесь абсолютно устой­чивыми, отдохнувшими, как будто бы тела не стало.

Первое, что нужно, чтобы достичь этой позы, это рас­слабление от усилий, что является одной из самых трудных вещей в мире — самой простой, но все же самой трудной. Если вы понимаете, этого достичь очень просто, и очень трудно, если вы не понимаете. Дело не в практике, все дело в понимании.

На западе Эмили Коул открыл особый закон, который он назвал законом обратного эффекта. Это одно из самых фундаментельных явлений человеческого ума. Есть некото­рые вещи, и если вы пытаетесь делать их, пожалуйста, не пы­тайтесь, иначе эффект будет обратным.

Например, вам не спится: не пытайтесь заснуть. Если вы пытаетесь заснуть, сон будет уходить все дальше и дальше. Если вы пытаетесь слишком упорно, вы не сможете заснуть, потому что каждое ваше усилие будет направлено против сна. Сон приходит только тогда, когда нет усилий. Когда вы не беспокоитесь насчет того, что вам нужно заснуть, а про­сто лежите на своей подушке, наслаждаясь ее прохладой или теплом одеяла, тьмой, окружающей, окутывающей вас как бархат, вы просто наслаждайтесь этим... в вашем уме ничего не происходит, вы даже не думаете о сне. Через ваш ум про­ходят какие-то сновидения: вы смотрите на них совершенно сонные, даже они не вызывают у вас большого интереса, по­тому что, если возникает интерес, сон исчезает. Вы каким-то образом остаетесь отстраненными, просто наслаждаетесь, отдыхаете, не стремясь ни к какой цели — сон приходит.

Если вы думаете о том, что сон должен прийти, если появляется слово «должен», это практически невозможно. Тогда вы всю ночь так и не сможете заснуть; и если вы засне­те, это может произойти только в том случае, когда вы уже устали от постоянных усилий, когда усилий больше нет — потому что вы сделали все, что только могли, и тогда вы сдаетесь — приходит сон.

Эмили Коул закон открыл обратного эффекта только в этом столетии. Патнджали, должно быть, знал о нем почти пять тысяч лет назад. Он говорит: праятна шаитилья — рас­слабление от усилий. Вы, возможно, предполагали совер­шенно обратное: что поза достигается посредством совер­шения невероятных усилий. Но Патанджали говорит: «Если ваши усилия будут слишком упорными, это станет невоз­можным. Не-усилие позволяет этому случиться».

Вы должны полностью расслабиться от усилий, потому что усилие является частью воли, а воля противоречит сдаче. Если вы пытаетесь что-то сделать, вы не позволяете сделать это Богу. Когда вы сдаетесь, когда вы говорите: «Хорошо, да будет воля твоя. Если ты пошлешь мне сон, хорошо. Если ты не пошлешь мне сна, тоже хорошо. Я не буду жаловаться, я не буду выражать недовольства по этому поводу. Тебе лучше знать. Если тебе нужно послать мне сон, посылай. Если не нужно, отлично — не посылай его. Пожалуйста, не слу­шай меня! Да будет воля твоя»: именно так вы расслабляетесь от усилий.

Отсутствие усилий это великое явление. Если вы по­знали это, для вас становится возможным много миллионов вещей. Путем усилий вы достигаете мира, путем отсутствия усилий — Бога. Посредством усилий вы никогда не сможете достичь нирваны — вы сможете достичь Нью-Дели, но не нирваны.

Совершая усилия, вы сможете достичь только мирских вещей, помните, без этого вы никогда не сможете их дос­тичь. Поэтому, если вы хотите достичь еще большего богат­ства, не слушайте меня, потому что тогда очень сильно разо­злитесь на меня: этот человек разрушил всю вашу жизнь: «Он говорил: «Перестаньте совершать усилия, и многое станет возможным», и я сижу и жду, но деньги не приходят, и никто не приходит с приглашением: «Пожалуйста, ты можешь прий­ти и стать президентом страны». Никто и не придет. Такие глупости достигаются только посредством усилий.

Если вы хотите стать президентом, вы должны совер­шить для этого сумасшедшие усилия. Вы никогда не станете президентом страны до тех пор, пока полностью не сойдете с ума. Запомните, вы должны быть более безумными, чем ос­тальные претенденты, потому что вы здесь не одни. Ведется огромное соревнование, и другие пытаются достичь того же самого. На самом деле то же самое место пытается заполу­чить каждый. Нужно совершить невероятные усилия. И не пытайтесь достичь этого, поступая по-джентельменски, иначе вы потерпите поражение. Здесь не нужно быть джентельме­ном. Будьте грубыми, исполненными насилия, агрессивными. Не волнуйтесь о том, что делают другие. Ведите свою линию. И даже если, для того чтобы достичь своей политической власти, нужно убить других претендентов, убейте их. Сделай­те каждого человека ступенькой лестницы, шагом. Шагайте по головам людей; только тогда вы сможете стать президен­том или премьер-министром. Другого пути нет.

Пути мира всегда исполнены насилия и воли. Если вы ослабите свою волю, вы будете выброшены из него; кто-то обязательно набросится на вас. Вы станете средством. Если вы хотите добиться успеха мирскими путями, никогда не слу­шайте таких людей, как Патанджали; лучше тогда читать Ма­киавелли, Чанакию — это хитрые, самые хитрые в мире люди. Они дают вам советы, как эксплуатировать каждого, и не позволять никому эксплуатировать вас самих, как быть безжалостными, лишенными всякого сострадания, исполнен­ными абсолютного насилия. Только тогда вы сможете достичь силы, уважения, денег, всего, что является принадлежностью этого мира. Но если вы хотите достичь того, что принадле­жит Богу, необходимо прямо противоположное: не-усилие. Необходимо отсутствие усилий, необходимо расслабление.

Это происходило неоднократно... У меня есть много друзей в мире политики, денег, бизнеса. Они приходят ко мне и говорят: «Научи нас, мы хотим каким-то образом рас­слабиться, но не можем». Ко мне приходит один министр и всегда с одной и той же проблемой: «Я не могу расслабиться. Помоги мне».

Я сказал ему: «Если ты действительно хочешь рассла­биться, ты должен оставить политику. Этот пост министра несовместим с расслаблением. Если ты расслабишься, ты его лишишься. Поэтому решай. Я могу научить тебя, как рассла­биться, но тогда не злись на меня, потому что эти две вещи

не могут существовать вместе. Поэтому сначала покончи со своей политикой, а уж затем приходи ко мне».

Он сказал: «Это невозможно. Я пришел научиться рас­слабляться для того, чтобы я смог больше работать и достичь поста главного министра. Потому что мой ум постоянно на­пряжен, я все время беспокоюсь и не могу много работать. А другие — они продолжают работать. У меня сильные сопер­ники, и я проигрываю сражение. Я не оставлю политику».

Тогда я сказал: «Пожалуйста, не приходи больше ко мне. Забудь обо мне. Тогда будь политиком, устань по-настоящему, подожди, пока тебе это наскучит, покончи с этим; затем приходи ко мне». Расслабление это совершенно другое направление, прямо противоположное.

Вы входите в мир путем своей воли. Ницше написал книгу «Воля к власти». Вам подойдет это писание, вы можете его читать: «Воля к власти». Патанджали это не «воля к вла­сти», это сдача целому. Первое: праятна шаитилья — отсут­ствие усилий. Вы должны просто чувствовать себя удобно. Для этого не нужно прилагать много усилий, Пускай всю ра­боту выполняют чувства. Не привносите в это волю. Как вы можете заставить себя чувствовать себя удобно? Это невоз­можно. Вы можете чувствовать себя удобно только в том случае, если позволяете этому случиться. Вы не можете за­ставить себя сделать это.

Как вы можете заставить себя любить? Если вы не лю­бите человека, вы его не любите. Что вы можете с этим по­делать? Вы можете пытаться, притворяться, заставлять себя, но произойдет совершенно противоположное: если вы пы­таетесь полюбить его, вы будете ненавидеть его еще больше. Это будет единственным результатом ваших усилий, и вы воз­ненавидите этого человека, потому что начнете мстить. Вы скажете: «Этот человек так уродлив, потому что я сделал все, что только мог, чтобы его полюбить, но ничего так и не вы­шло?» Вы переложите всю ответственность на него. Вы заста­вите его чувствовать себя виноватым, как если бы он сделал что-то плохое. Но он ничего не сделал.

Вы не можете достичь любви посредством воли, вы не можете достичь молитвы посредством воли, вы не можете достичь позы посредством воли. Вы должны почувствовать. Чувство есть нечто совершенно отличное от воли.

Будда стал Буддой не посредством воли. В течение шести лет он постоянно пытался достичь посредством воли.

Он был человеком мира, воспитанным как принц, воспи­танным для того, чтобы быть царем. Его, должно быть, учили тому, что говорил Чанкайя.

Чанкайя это индийский Макиавелли, и даже более хит­рый, чем Макиавелли, потому что ум индусов наделен таким качеством, что они могут достичь самых корней. Если они становятся Буддой, они действительно становятся Буддой. Если они становятся Чанкайей, никто не может с ними в этом сравниться. И если они идут, они идут к самым корням. Перед Чанкайей даже Макиавелли выглядит немного незре­лым. Чанкайя есть абсолют.

Будду, должно быть, учили; каждого принца нужно учить — самая выдающаяся книга Макиавелли называется «Принц». Его, должно быть, учили всем путям мира; он нахо­дился в слишком тесной связи с мирскими людьми. Он дол­жен был цепляться за свою власть. Но затем все оставил. Но оставить дворец легко, покинуть царство легко. Трудно оста­вить натренированный ум.

В течение шести лет он пытался достичь Бога посред­ством воли. Он исчерпал все человеческие и даже нечелове­ческие возможности. Он сделал все; не осталось больше ничего, что бы он мог сделать. Но ничего не произошло. Чем больше он уставал, тем больше он отдалялся. На самом деле, чем больше воли и волевых усилий он прилагал, тем все большее и большее опустошение он ощущал — «Бога нигде нет» Ничего не произошло.

В один прекрасный вечер он сдался. В эту самую ночь он стал просветленным. В эту самую ночь праятна шаитилья, расслабление от усилий, случилось. Он стал Буддой не благо­даря силе воли, он стал Буддой, когда сдался, когда поднял свои руки вверх.

Я учу вас медитации и постоянно говорю вам: «При­ложите все усилия, которые только можете», но всегда пом­ните, что я акцентирую ваше внимание на этом только для того, чтобы вы свернули в сторону, чтобы с вашей волей бы­ло покончено, и сон был бы завершен: вы просто станови­тесь сытыми этой волей настолько, что просто-напросто сдаетесь. В этот самый день вы и становитесь просветленны­ми.

Но не спешите, потому что, если вы сдадитесь прямо сейчас, не прилагая никаких усилий, это вам не поможет. Это не поможет. Это будет хитростью, но вы не можете взять Бога хитростью. Вы должны быть абсолютно невинными. Это должно произойти.

Это всего лишь определения. Патанджали не говорит: «Делай это!» Он только указывает вам путь. Если вы пони­маете, это начнет оказывать на вас влияние, на образ вашей жизни, на ваше бытие. Впитайте это. Пусть это глубоко на­сытит вас. Пусть это начнет циркулировать в вашей крови. Пусть это станет самой вашей плотью. Вот и все. Забудьте о Патанджали. Эти сутры предназначены не для того, чтобы вас ими пичкали. Не нужно делать их частью своей памяти, они должны стать частью вас самих. Все ваше тотальное бытие должно обрести понимание, вот и все. И затем забудьте о них. Они начнут функционировать.

«Поза постигается посредством расслабления от усилий и медитации на бесконечное.» Два пункта. Расслабление уси­лий: не форсируйте события, позвольте ему случиться. Это как сон, позвольте ему случиться. Это глубокое позволение, позвольте ему случиться. Не пытайтесь форсировать события, иначе вы убьете его. И в второе: когда тело позволяет само­му себе чувствовать себя комфортно, успокоиться в глубоком отдыхе, ваш ум должен быть сконцентрирован на бесконеч­ном.

Когда ум имеет дело с ограниченным, он мыслит очень ясно. Если вы думаете о деньгах, ум очень становится очень ясным; если вы думаете о власти, о политике, ум становится очень ясным; если вы думаете о словах, философиях, систе­мах, верованиях, ваш ум становится ясным — все это являет­ся ограниченным. Если вы думаете о Боге, внезапно, возникает вакуум... Что вы можете думать о Боге? Если вы можете думать о нем, тогда этот Бог перестает быть Богом, он стал чем-то ограниченным. Если вы можете думать о Боге, как о Кришне, это больше не Бог; тогда перед вам будет сто­ять Кришна, играя на флейте, но это станет ограничением. Если вы думаете о Боге как о Христе — все пропало. Бога больше нет, вы сделали из него ограниченное существо. Оно прекрасно, но ничто не может сравниться с красотой без­граничного.

Существует два типа Бога. Один — это Бог, в кото­рого верят: христианский Бог, индуистский Бог, мусуль­манский Бог. Но Бог реальности, не веры — безграничен. Если вы думаете о мусульманском Боге, вы будете мусульма­нином, но не религиозным человеком. Если вы думаете о

христианском Боге, вы будете христианином, но не религи­озным человеком. Если вы подводите свой ум непосредст­венно к самому Богу, вы становитесь религиозным человеком — больше не индуистом, больше не мусуль­манином, больше не христианином.

И этот Бог не является концепцией! Концепция это всего лишь игрушка для вашего ума. Настоящий Бог необъ­ятен... Это он играет с вашим умом, а не ваш ум не играет с Богом. Тогда Бог больше не игрушка в ваших руках, вы ста­новитесь игрушкой в руках божественного. Все совершенно изменилось. Теперь вы больше не контролируете — вы больше не пребываете в состоянии контроля: Бог возобладал над вами. Правильное слово это «быть обладаемым», быть обладаемым бесконечным.

Это больше не картинка, стоящая перед глазами ва­шего ума. Больше нет никакой картинки. Огромная пустота... и вы растворяетесь в этой огромной пустоте. Утрачиваются не только определения Бога, утрачиваются все границы; ко­гда вы вступаете в контакт с бесконечным, вы начинаете ут­рачивать свои границы. Ваши границы становятся неясными. Ваши границы становятся все менее и менее определенными, они становятся более гибкими, и вы исчезаете в небе подоб­но дыму. Наступает момент, когда вы смотрите на себя... и вас больше нет.

Поэтому Патанджали говорит о двух вещах: полное от­сутствие усилий, и сознание сконцентрировано на беско­нечном. Именно так достигается асана. И это только начало; это всего лишь тело. Вы должны идти глубже.

Тато двандва анабигхатах.

Когда поза постигнута, исчезают помехи, вызванные двойственностями.

Когда телу действительно удобно, оно отдыхает, пламя вашего тела больше не колышется — оно стало устойчивым, нет ни малейшего движения — внезапно, время будто бы ос­тановилось, нет ни малейшего дуновения ветерка, все тихо и спокойно, и тело лишено всяческой потребности двигаться —    спокойно, глубоко сбалансировано, безмятежно, тихо, со­бранно: в этом состоянии двойственности и помехи, вызван­ные двойственностями, исчезают.

Наблюдали ли вы, когда ваш ум чем-то встревожен, ва­ше тело становится более суетливым, вы не можете спокойно сидеть?... или, когда ваше тело становится суетливым, ваш ум не может молчать? Они существуют вместе. Патанждали хо­рошо знает, что тело и ум — не два явления; вы не разделе­ны надвое, на тело и ум. Тело и ум это одно явление. Вы есть психосоматическое явление — телоум. Тело это просто на­чало вашего ума, а ум — не что иное, как окончание вашего тела. Оба являются двумя аспектами одного и того же явле­ния; это не два разных явления. Поэтому, все то, что проис­ходит в теле, оказывает влияние на ум, и все то, что происходит в уме, оказывает влияние на тело. Они проходят подобно двум параллелям. Вот почему телу уделяется так много внимания, потому что, если ваше тело не находится в глубоком отдыхе, то и ваш ум не может быть расслабленным.

И легче начать с тела, потому что это самый верхний слой. Будет очень трудно, если вы начнете с ума. Многие лю­ди пытаются начать с ума, и это заканчивается неудачей, по­тому что тогда их тело не будет оказывать им никакого содействия. Всегда лучше начинать с А, Б, В и идти посте­пенно, в правильной последовательности, шаг за шагом. Пер­вым, началом, должно быть тело: вы должны начать с тела. Если ваше тело достигло состояния покоя, внезапно, вы ви­дите, что уме установился порядок.

Ум движется влево и вправо, как маятник старых пра­дедушкиных часов, справа налево, слева направо. И если вы понаблюдаете за маятником, вы сможете узнать нечто и о своем уме. Когда маятник движется влево, вы видите, что он движется влево, но вы не видите, что наступает такой мо­мент, когда он начинает поворачивать вправо. Когда глаза говорят, что маятник движется влево, в этот самый момент, когда он направляется влево, создается инерция, энергия для того, чтобы маятник начал двигаться вправо. Когда он идет вправо, снова создается энергия, накапливается энергия, чтобы он смог пойти влево.

Поэтому всегда, когда вы любите, в вас накапливается энергия ненависти, когда вы ненавидите, в вас накапливается энергия любви. Когда вы счастливы, в вас накапливается энергия несчастья. Когда вы несчастны, в вас накапливается энергия счастья. Таково действие инерции.

***

Такова ситуация и в отношении вашего ума: он посто­янно кидается из одной крайности в другую — левый, правый, левый, правый — никогда не останавливается посредине. Но быть в середине это действительно быть. Обе крайности об­ременительны, потому что вы не можете чувствовать себя удобно. Когда вы посредине, вам удобно, потому что в сере­дине вес исчезает. Будьте точно посредине — и вы станете невесомыми. Наклонитесь влево, и появится вес; наклонитесь вправо, и появится вес. И продолжайте двигаться... чем больше вы будете отдаляться от середины, тем больше веса вы будете нести. В один прекрасный день в умрете где-то на Коннот Плейс.

Будьте в середине. Религиозный человек никогда не бывает ни правым ни левым. Религиозный человек не впадает в крайности. Это человек, лишенный всяческих крайностей. И когда вы находитесь точно посредине — ваше тело и ваш ум одновременно — все двойственности исчезают, ведь все двойственности существуют потому, что вы разделены, потому что вы постоянно наклоняетесь то в одну то в другую сторо­ну.

« Тато двандва анабхшхата» — «Когда поза постигнута, исчезают помехи, вызванные двойственностями». И когда нет никаких двойственностей, как вы можете быть напряжен­ными? Как вы можете пребывать в агонии? Как вы можете пребывать в конфликте? Когда вы внутри себя расколоты надвое, возникает конфликт. Эти две половины постоянно борются друг с другом и никогда не оставят вас в покое. Ваш дом разделен; вы постоянно находитесь в состоянии граж­данской войны. Вы живете лихорадочной жизнью. Когда эта двойственность исчезает, вы становитесь молчаливыми, цен­трированными, вы оказываетесь посредине. Будда называл свой путь «Маджим никайя» — срединный путь. Он говорил своим ученикам: «Единственное, чему вы должны следовать, это: Всегда будьте посредине, не двигайтесь в крайности».

В мире существуют одни крайности. Кто-то постоянно бегает за женщинами — Ромео, Маджану — постоянно бега­ет за женщинами. И затем в один прекрасный день он стано­вится разочарованным во всей этой беготне. Тогда он остав­ляет мир и становится саньясином. И тогда он начинает про­поведовать, что все должны быть против женщин, он все время говорит: «Женщина есть ад. Будьте бдительны! Женщи­на это западня". Всегда, когда вы находите саньясина, кото­рый против женщин, вы можете спокойно сказать, что раньше он, должно быть, был Ромео. Он говорит не о жен­щинах, тем самым он говорит нечто о своем прошлом. Те­перь с одной крайностью покончено, и он впадает в другую.

Кто-то сходит с ума из-за денег. И это происходит со многими, они просто одержимы ими, как будто бы вся их жизнь заключается в том, чтобы собрать как можно большую кучу денег. Кажется, что единственным смыслом их пребы­вания здесь стало то, что после смерти они смогут оставить после себя огромные кучи денег — больше, чем у других. Ка­жется, что это стало единственным их предназначением. Ко­гда такой человек становится разочарованным, он будет все время проповедовать: «Деньги — ваш враг». Когда вы находи­те кого-то, кто учит вас тому, что деньги это враг, знайте, что этот человек, должно быть, был безумно помешан на деньгах. Он все еще помешан — на противоположной край­ности.

Действительно сбалансированный человек ни против чего, потому что он ни за что. Если вы приходите и спраши­ваете меня: «Вы против денег?» Я могу только пожать плеча­ми. Я не против, потому что я никогда не был за. Деньги это нечто, они приносят свою пользу, это посредник при обмене — в любом случае не нужно сходить из-за них с ума. Поль­зуйтесь ими, если они у вас есть. Если у вас их нет, наслаж­дайтесь тем, что их у вас нет. Если они все же есть, используйте их. Если у вас их нет, наслаждайтесь этим со­стоянием. Это все, что может делать человек понимания. Ес­ли он живет во дворце, он наслаждается им; если дворца нет, тогда он наслаждается хижиной. Что бы ни происходило, он счастлив и сбалансирован. Он ни за дворец ни против него. Человек, который за и против будет односторонним, он не­сбалансирован.

Будда все время говорил своим ученикам: «Просто будьте сбалансированными, и все другое станет возможным само собой. Просто будьте посредине». Именно это имеет в виду Патанджали, когда говорит о позе. Внешняя поза при­надлежит телу; внутренняя — уму; обе соединяются в единое целое. Когда тело находится посредине — отдыхает, устой­чиво — ум также находится посредине

— отдыхает, устой­чив. Когда тело отдыхает, вы перестаете его чувствовать; когда ум отдыхает, вы перестаете его чувствовать. Тогда вы — только душа, трансцендентальная душа, которая не принадлежит ни телу ни уму.

Следующим шагом после достижения совершенства в позах будет контроль дыхания,

который соверша­ется посредством задержки дыхания при вдохе и вы­дохе или
внезапной его остановки.

Дыхание это мост между телом и умом — эти три яв­ления должны быть поняты. Когда тело постигло позу, ум сливается с бесконечным, и мост, который соединяет их вме­сте, должен быть настроен в правильном ритме. Наблюдали ли вы? Если нет, тогда понаблюдайте, что, когда меняется ваш ум, меняется и дыхание. Верно также и обратное: измените ритм своего дыхания, и тогда тоже изменится ум.

Когда вы испытываете сильную сексуальную страсть, наблюдали ли вы за тем, как вы дышите? — очень нерит­мично, лихорадочно, возбужденно. Если вы продолжаете ды­шать таким образом, вскоре вы устанете, истощитесь, Это не сделает вас более живыми; на самом деле посредством этого вы потеряете какую-то часть жизни. Когда вы спокойны и умиротворены, когда вы чувствуете себя счастливыми, вне­запно, проснувшись утром, или вечером, смотря на звезды, вам ничего не нужно делать, выходной, и вы просто отдыхае­те — посмотрите, понаблюдайте за дыханием. Дыхание будет очень спокойным. Вы не сможете даже чувствовать его, по­нять, происходит оно или нет. Когда вы злитесь, понаблюдай­те. Дыхание немедленно меняется. Когда вы чувствуете любовь, понаблюдайте. Когда вы грустны, понаблюдайте. Ка­ждое настроение задает дыханию свой ритм: это мост.

Когда ваше тело здорово, дыхание обладает другим ка­чеством. Когда ваше тело больно, дыхание тоже становится больным. Когда вы совершенно здоровы, вы полностью забы­ваете о дыхании. Когда с вашим здоровьем что-то не в по­рядке, вы вновь и вновь замечаете, что вы дышите; нечто происходит неправильно.

«Следующим шагом после достижения совершенства в по­зах будет контроль...» Это слово «контроль дыхания» звучит не хорошо; это неправильное толкование слова «пранаяма». Пранаяма никогда не означает контроль дыхания. Она означает просто расширение жизненной энергии. Прана-яама: прана означает жизненную энергию, скрытую в дыхании, а аяма означает бесконечное расширение. Это не «контроль дыха­ния». Само слово «контроль» немного уродливо, потому что само слово «контроль» дает вам чувство того, что вы контро­лер — входит воля. Пранаяма — тотально отличное явление: расширение дыхания жизни настолько, что вы становитесь едиными с дыханием целого; вы дышите так, что перестаете дышать своим собственным индивидуальным способом, вы дышите вместе с целым.

Попытайтесь достичь этого, иногда это случается: двое влюбленных сидят рядом, держась за руки — если они дей­ствительно любят друг друга, внезапно, они начнут осозна­вать, что дышат одновременно. Когда женщина вдыхает, мужчина тоже вдыхает. Когда мужчина выдыхает, женщина тоже выдыхает. Попытайтесь этого достичь. Временами, вне­запно, начните осознавать. Eсли вы сидите вместе с другом, вы будете дышать одновременно. Если рядом с вами сидит враг, вы хотите от него избавиться, или вам с скучно с этим человеком, и вы хотите от него избавиться, вы будете дышать вразнобой; вы никогда не достигнете ритма.

Посидите рядом с деревом. Если вы спокойны, если вы радуетесь, наслаждаетесь, внезапно, вы начинаете осознавать, что дерево каким-то образом дышит точно так же, как и вы.

И наступает момент, когда вы чувствуете, что дышите вместе с целым, вы становитесь дыханием целого, вы больше не боретесь, не сражаетесь, вы сдаетесь. Вы обрели единство с целым — настолько, что отпадает необходимость дышать по-отдельности.

Когда люди очень сильно любят друг друга, они дышат вместе; в ненависти — никогда. Я чувствовал, что если вы настроены к кому-то враждебно, он может быть далеко, за тысячи миль от вас... Это просто чувство, поэтому вы не мо­жете провести относительно него никакого научного исследования, но наступит день, когда и научное исследование станет возможным. Но в глубине я всегда чувствую, что, если вы враждебно настроены к кому-то, он может быть в Амери­ке, а вы можете быть в Индии, вы будете дышать по-отдельности, вы не сможете дышать вместе. И ваш возлюб­ленный может быть в Китае, а вы можете быть здесь, в Пуне — вы можете даже не знать адреса, где сейчас находится ва­ша любовь — но вы будете дышать вместе. Именно так и должно быть, и я знаю, что это так, но для этого не сущест­вует никакого научного доказательства. Вот почему я гово­рю, что это просто чувство. В один прекрасный день кто-то докажет это также и с научной точки зрения.

Есть несколько доказательств, которые наводят на мысль... Например, в России было проведено несколько экс­периментов с телепатией. Два человека, находящиеся в раз­ных местах, далеко друг от друга, за тысячи миль: один человек передатчик, другой — приемник в телепатии. В ус­тановленное время, в полдень, один начинает передавать по­слание. Он рисует треугольник, концентрируется на нем и передает послание: «Я начертил треугольник». А другой чело­век пытается принять, просто остается открытым, чувствует, пытается ощутить — какое проходит послание. И ученые сделали такое наблюдение, что, если он принимает треуголь­ник, они оба начинают дышать одновременно; если он упус­кает треугольник, этого не случается.

Когда вы пребываете в состоянии глубокого однов­ременного дыхания иногда возникает нечто вроде глубокой симпатии; вы становитесь едиными — потому что дыхание есть жизнь. Тогда вы можете передать свои чувства, свои мысли.

Если вы приходите к святому, всегда наблюдайте за его дыханием. И если вы чувствуете симпатию, если вы чув­ствуете к нему глубокую любовь, наблюдайте также и за сво­им дыханием. Вы внезапно вы ощутите, что приблизились к нему, что ваши чувства, ваше дыхание, подчиняются системе его дыхания. Осознаете вы это или нет, не важно, но это происходит.

Таково мое наблюдение: если я вижу, что, когда кто-то приходит, и ничего не зная о дыхании, начинает дышать вме­сте со мной, я знаю, что он станет саньясином, и тогда я спрашиваю его. Если я чувствую, что он не дышит вместе со мой, я забываю задать вопрос; я должен немного подождать. И как-то раз я попытался, просто ради эксперимента я спро­сил, и он ответил: «Нет, я не готов». Я знал это, что он не готов — просто решил проверить, верно ли мое чувство, чувствует ли он ко мне симпатию. Когда вы чувствуете сим­патию, вы дышите вместе. Это случается само собой; действу­ет какой-то неведомый закон.

Пранаяма означает дышать вместе с целым. Таким бу­дет мой перевод, не «контроль дыхания», а дышать вместе с целым. Здесь нет никакого контроля! Если существует кон­троль, как вы можете дышать вместе с целым? Поэтому пере­водить слово пранаяма как «контроль дыхания» значит не понимать его смысла. Это не только некорректно, неадекватно, это определенно неправильно. Происходит совершенно про­тивоположное.

Дышать вместе с целым, стать дыханием вечного и це­лого это пранаяма. Тогда вы расширяетесь. Тогда ваша жиз­ненная энергия постоянно расширяется вместе с деревьями, и горами, и небом, и звездами. Тогда наступает момент, и в тот день, когда вы становитесь Буддой... вы полностью исчезаете. Теперь вы больше не дышите, в вас дышит целое. Те­перь ваше дыхание и дыхание целого никогда не будут разделены; они всегда будут вместе. Настолько, что будет бесполезно говорить: «Это мое дыхание».

«Следующим шагом после достижения совершенства в позах будет контроль дыхания, — пранаяма — который со­вершается посредством задержки дыхания при вдохе и выдохе или внезапной его остановки».  Когда вы вдыхаете, наступает мо­мент, когда дыхание полностью вошло вовнутрь — на не­сколько секунд дыхание останавливается. То же самое проис­ходит, когда вы выдыхаете. Вы вдыхаете: когда дыхание пол­ностью высвобождено, на несколько секунд, дыхание вновь прекращается. В эти моменты вы встречаетесь со смертью (всех представлений о жизни), а встреча со смертью это встреча с Богом. Встретить смерть значит встретить Бога — я повторю — потому что, когда вы умираете, в вас начинает жить Бог. Только после распятие наступает воскрешение. Вот почему я говорю, что Патанджали учит искусству умирать.

Когда дыхание прекращается, когда дыхания больше нет, вы находитесь на той же самой стадии, на которой вы будете находиться, когда умрете. На секунду вы становитесь сонастроенными со смертью — дыхание прекратилось. Вся «Книга тайн», «Вигьян Бхайрав Тантра» посвящена этому вопросу — подчеркнуто посвящена этому вопросу — потому что, если вы можете войти в эту остановку, там вы найдете дверь.

Она очень незаметна и узка. Иисус все время говорил: «Узок мой путь — прям, но узок, очень узок». Кабир говорил: «Двое не могут пройти одновременно, только один». На­столько узок, что, если внутри вас находится толпа, вы не сможете пройти. Если даже вы разделитесь надвое — правые

и левые — вы не сможете пройти. Если вы станете едиными, унисоном, гармонией, только тогда вы сможете пройти.

Путь узок. Конечно же он прям, он не может быть из­вилистым. Он приведет вас прямо к храму божественного, но он очень узок. Вы никого не можете взять вместе с со­бой. Вы не можете взять с собой свое имущество. Вы не мо­жете взять свои знания. Вы не можете взять свои жертво­приношения. Вы не можете взять свою женщину, своих де­тей. Вы не можете взять никого. На самом деле, вы не може­те взять даже свое эго, даже самих себя. Вы пройдете по нему, но все остальное, отличное от кристально чистого бы­тия, нужно будет оставить у дверей. Да, путь узок. Прям, но узок.

Именно в эти мгновения вы можете найти путь: когда дыхание входит внутрь и на секунду останавливается; когда дыхание выходит наружу и на секунду останавливается. Нас­тройте себя таким образом, чтобы вы смогли стать все более и более осознанными во время этих остановок, этих интер­валов. В течение этих интервалов в вас в качестве смерти входит Бог.

Кто-то сказал мне: «На западе, у нас нет ничего подоб­ного богу Яме, не существует бога смерти». И он стал спра­шивать меня: «Почему вы называете смерть богом? Смерть это враг. К чему называть смерть богом? Если вы назовете смерть дьяволом, это еще куда ни шло, но почему вы назы­ваете ее Богом?» Я сказал, что мы не случайно называем ее Богом: потому что смерть это дверь к Богу. На самом деле смерть глубже, чем жизнь — та жизнь, которую вы знаете. Не та жизнь, которую знаю я. Ваша смерть глубже, чем ваша жизнь, и когда вы проходите через эту смерть, вы достигаете жизни, которая не принадлежит вам или мне, или кому-то еще. Это жизнь целого. Смерть есть Бог.

Все Упанишады основываются на Катопанишадах: вся история, вся притча заключается о том, что маленького ре­бенка послали к Смерти, чтобы он познал тайну жизни. Аб­сурд, явный абсурд. Зачем идти к Смерти, чтобы познать тайну жизни? Эго кажется парадоксом, но такова реальность. Если вы хотите познать жизнь — настоящую жизнь — вы должны будете спросить об этом у Смерти, потому что толь­ко тогда, когда прекращается ваша так называемая жизнь, начинается жизнь настоящая.

«Следующим шагом после достижения совершенства в позах будет пранаяма, которая совершается посредством за­держки дыхания...» Поэтому, когда вы вдыхаете, удерживайте дыхание внутри немного дольше, чтобы оставался проме­жуток. Когда вы выдыхаете, не делайте вдоха как можно дольше, чтобы у вас была возможность чуть более четко по­чувствовать промежуток, чтобы у вас было чуть больше вре­мени. «...или внезапной его остановки». Или в любой момент, внезапно остановите дыхание. Идя по дороге, остановите его —     просто внезапный толчёк, и входит смерть. Каждый раз, когда вы внезапно останавливаете дыхание, где бы вы ни бы­ли, во время этой остановки входит смерть.

Продолжительность и частота контролируемых ды­ханий обусловлена временем и
местом и становится более длительным и тонким.

Чем чаще вы делаете эти остановки, интервалы, тем шире становятся врата; вы можете почувствовать это силь­нее. Попытайтесь проделать все это. Сделайте это частью своей жизни. Когда вы ничего не делаете, пусть дыхание войдет вовнутрь... остановите его. Почувствуйте проме­жуток; где-то здесь есть дверь. Здесь существует только тьма, и вы должны будете идти наощупь. Дверь не станет сразу же доступной для вас. Вы должны будете идти наощупь... но вы найдете ее.

И когда вы остановите дыхание, тот час же остано­вятся и мысли. Попытайтесь проделать все это. Внезапно, перестаньте дышать: и немедленно возникнет разрыв, и мыс­ли остановятся, потому что мысли и дыхание, и то и другое, принадлежат жизни — так называемой жизни. В другой жиз­ни, в божественной жизни, вам не нужно будет дышать. Вы будете жить, но вам не нужно будет дышать. И мысли будут вам больше не нужны. Вы живете, но мысли больше не нуж­ны. Мысли и дыхание это часть физического мира. Не-мысли, не-дыхание есть часть мира вечного.

Существуют четвертая сфера контроля дыхания, которая является внутренней и
выходит за преде­лы трех других.

Патанджали говорит, что есть три остановки — оста­новка внутри, остановка снаружи и внезапная остановка — и есть четвертая — вечная остановка. Будда делал очень силь­ный акцент на этих трех остановках; он называет их «анапана сата йога». Он говорит: «Не пытайтесь нигде остановиться. Просто наблюдайте весь процесс дыхания». Дыхание входит вовнутрь — вы продолжаете наблюдать. Затем возникает ос­тановка, автоматическая остановка, когда дыхание вошло в вас — наблюдайте за остановкой. Ничего не делайте; будьте всего лишь наблюдателем. Затем дыхание начинает свое пу­тешествие наружу — продолжайте наблюдать. Когда дыхание полностью вышло наружу, остановилось — наблюдайте и эту остановку. Затем дыхание снова идет вовнутрь, выходит нару­жу, идет вовнутрь, выходит наружу — вы просто наблюдаете. Это четвертое: когда посредством наблюдения вы станови­тесь отделенными от дыхания.

Когда вы отделены от дыхания, вы отделены также и от мыслей. На самом деле процесс дыхания является процессом, параллельным процессу, происходящему в уме. Мысли дви­жутся в уме; дыхание движется в теле. Это две параллельно идущие силы, две стороны одной медали. Патанджали также упоминает об этом, хотя он и не делает ударения на четвер­той сфере. Он просто упоминает о ней, но Будда сконцен­трировал на ней все свое внимание, он никогда не говорит о третьей сфере. Все буддийские медитации принадлежат чет­вертой сфере.

«Существуют четвертая сфера пранаямы, — это свидетельствование — которая является внутренней и выходит за пределы трех других». Но Патанджали действительно облада­ет очень научным подходом. Он никогда не использует четвертую, но он говорит, что она выходит за пределы трех других. Должно быть, у Патанджали не было такой прекрас­ной группы учеников, какая была у Будды. Должно быть, Па­танджали, работал с людьми, больше ориентированными на тело, а Будда работал с людьми, больше ориентированными на ум. Он говорит, что четвертая сфера выходит за пределы трех других, но он сам он никогда ее не использовал — он говорит только относительно йоги. Вот почему я говорю, что он есть альфа и омега, начало и конец: он не оставил без внимания ни единого пункта. Сутры Йоги Патанджали не мо­гут быть усовершенствованы.

В мире существует только два человека, которые водиночку создали всю науку. Первый — это Аристотель на западе, который создал науку логики — водиночку, без чьей- либо помощи. И за эти две тысячи лет не было сделано ника­ких нововведений, она осталась прежней. Она осталась совершенной. Второй — это Патанджали, который создал всю науку йоги — которая во много раз, в миллион раз яв­ляется более великой, чем логика — водиночку. И ее не воз­можно улучшить; она и не была улучшена с тех пор; я не вижу ни одного пункта, по которому в один прекрасный день она может быть улучшена. Эта наука существует в своем пол­ном объеме, она совершенна, абсолютно совершенна.

Глава 8

За пределы ритма ума к бытию

Первый Bonpoc: Иногда на ваших лекциях я не могу держать свои глаза открытыми, все
время куда-то проваливаюсь и возвращаюсь назад внезапным толчком. Я не помню, где
был. Иду ли я вглубь или просто засыпаю?

Взято здесь: http://www.realalfa.com/t366-topic

Медитация как средство от страха перед будущим выдержа­ла многовековые испытания, с ее помощью че­ловек обретает доверие и надежду. В результате серьёзного и заинтересованного диалога между учёными и представителями созерцательных, медитативных традиций были получены поучительные результаты. В психологии всегда считалось, что она зародилась в Европе и Америке в начале XX века. Но оказывается, что такая точка зрения исторически недальновидна и навязана западной культурой, так как теории, посвященные уму и его функционированию, — иными словами, психологические системы — были созданы в большинстве великих мировых религий, которые происходят из Азии. Основные вопросы науки ума исследовались на протяжении тысячелетий, а не какого-то одного столетия. Современная клиническая психология стремится помогать людям избавляться от различных эмоциональных расстройств. Но в восточных системах тысячелетней давности разработаны методы, направленные не только на исцеление душевных страданий, но и на расширение таких положительных человеческих способностей, как сострадание и сочувствие.
Регулярные занятия медитацией на протяжении многих лет в состоянии повысить способность к положительным изменениям активности мозга. Итак, согласно современным исследованиям наш мозг использует четыре основных ритма работы:
Бета-волны (частота от 14 до 100 Герц, в среднем 14-40 Гц). Этот ритм соответствует состоянию бодрости и активности. При подходе к пороговым значениям – гиперактивности или, наоборот, депрессии, упадку
Альфа-волны (частота 8 – 14 Гц). Это состояние расслабленности, покоя, созерцательности. Считается, что подобных состояниях возникает возможность максимально эффективной работы с подсознанием
Тета-волны (частота 4 – 8 Гц). Состояние перехода в сон, сонливость. Возможно “виденье образов наяву”
Дельта-волны (частота менее 4 Гц). Сон или состояние глубочайшей медитации. Подобный ритм провоцирует процессы самовосстановления организма.
Подавляющее большинство людей неспособны четко различать переходы между ритмами и, соответственно, управлять собственными состояниями. А именно это является целью большинства медитативных практик. Есть также гипотезы о том, что “ритмика мозга” крайне сильно модулируется электромагнитным полем Земли. Многие буддийские монахи с готовностью соглашаются на отслеживание активности работы их мозга с помощью ЭЭГ во время медитаций. Предсказуемым результатом этих исследований стало подтверждение факта перехода мозга человека в режиме медитации к альфа-, тета- и дельта-ритмам. Во многих восточных культурах занятие медитацией для восстановления душевного равновесия так же привычны и естественны, как чистка зубов.  В настоящее время ученые психофизиологи доказали, что после правильно проведенной под руководством специалиста медитации или аутотренинга у человека может улучшаться работа мозга, он будет совершать меньше ошибок, и у него будет более четкое понимание, что нужно делать в каждой конкретной ситуации. Аутотренинг и медитация так же повышают творческие способности и производительность труда. Но обучение этим техниками должно происходить под руководством специалистов, поскольку необходим индивидуальный подход и знание техники безопасности.
Разумеется, занятия медитацией становятся проблематичными, если они вытес­няют активную заботу о будущем. (Из антологии "Бальзам для душевных ран")

Ум функционирует как очень тонкая электрическая волна. Вы должны понять механизм его работы. Сейчас исследователи говорят, что ум функционирует на че­тырех стадиях. Обычный бодрствующий ум совершает от во­семнадцати до тридцати циклов каждую секунду — это «бета» состояние ума. В настоящий момент вы пребываете в этом состоянии, когда вы бодрствуете, выполняете свою работу.

Когда вы погружаетесь глубже, возникает ритм «альфа». Иногда, когда вы неактивны, когда вы пассивны — просто расслабленно лежите на берегу, ничего не делая, слушая му­зыку, пребываете в глубокой молитве или медитации, актив­ность ума снижается: с восемьнадцати-тридцати циклов в секунду она снижается приблизительно до четырнадцати­-восемьнадцати. Вы осознанны, но не очень бдительны. Вы бодрствуете, но пассивно. Вы пребываете в некотором со­стоянии глубокого расслабления.

Этой стадии альфа-ритма достигают все те, кто меди­тирует, во время молитвы или медитации. Это может прои­зойти и тогда, когда вы слушаете музыку. Это может слу­читься, когда вы просто смотрите на деревья, на океан зеле­ни. И если вы научились этому, вы можете снизить актив­ность ума; тогда мысли больше не мчатся с бешенной скоростью. Они движутся, они существуют, но очень мед­ленно, спокойно, как плывущие по небу облака — факти­чески они не движутся, просто парят в небе. Это второе со­стояние, альфа, очень ценное состояние.

За вторым состоянием следует третье; активность снижается еще больше. Это состояние (4-8Гц) называется «тета»: от восьми до четырнадцати циклов в секунду. Через это состоя­ние вы проходите ночью, когда засыпаете, дремлете. Когда вы принимаете алкоголь, вы погружаетесь в состояние дре­моты. Понаблюдайте, как ходит пьяница: он находится на третьей стадии. Он ходит неосознанно. Куда он идет, он не знает. Что он делает... Тело продолжает функционировать подобно роботу. Активность ума снижается настолько, что вы оказываетесь практически на грани засыпания.

Это может произойти и тогда, когда вы пребываете в состоянии глубокой медитации — вы опускаетесь из альфы в тету. Но это случается только тогда, когда вы достигаете очень глубоких состояний. Обычные медитирующие не каса­ются этого. Когда вы начинаете касаться этого третьего со­стояния, вы достигаете невероятного блаженства

И все пьяницы пытаются достичь этого блаженства, но они упускают, потому что блаженства можно достичь только тогда, когда в этом третьем состоянии вы полностью бди­тельны — пассивны, но бдительны. Пьяница достигает этого, но он неосознан, и к тому времени, когда он достигает, он становится бессознательным. Это состояние случилось, но он не может ему радоваться, он не может им наслаждаться, он не может расти благодаря нему. Повсюду в мире людей при­влекают всевозможные наркотики именно потому, что их привлекает состояние «тета». Но если вы пытаетесь достичь этого состояния с помощью химических веществ, вы избрали неправильные средства. Вы можете достичь этого просто посредством снижения активности ума, тем самым оставаясь полностью осознанными.

Затем возникает четвертое состояние; оно называется «дельта». Активность понижается до самого низкого уровня: от нуля до четырех циклов в секунду. Ум практически не функционирует. Есть моменты, когда он достигает точки ну­ля, становясь абсолютно спокойным. Именно в этот момент вы погружаетесь в глубокий сон, когда прекращаются даже сновидения; именно это состояние индуисты, Патанджали, буддисты называют самадхи. На самом деле Патанджали определяет самадхи как глубокий осознанный сон — только с од­ним условием: в нем должна присутствовать осознанность.

Позднее на западе было проведено широкое иссле­дования этих четырех стадий. Ученые думают, что на четвер­той стадии невозможно оставаться осознанными, потому что они считают что это противоречит одно другому — быть осознанным и в то же время спать. Это не так. И один чело­век, выдающийся йог, доказал это теперь и с научной точки зрения. Его имя Свами Рам. В тысяча девятьсот семидесятом году в лаборатории Меннингерского Института в Америке он сказал исследователям, что он войдет в четвертое состояние ума — по своей воле. Они сказали: «Это невозможно, потому что четвертое состояние наступает только тогда, когда вы спите, тогда воля не может функционировать, и вы не може­те быть осознаными». Но свами сказал: «Я сделаю это». Иссле­дователи не хотели ему верить, это вызывало у них подозрение, но они решили попробовать.

Свами начал медитировать. Мало-помалу, через неско­лько минут он практически заснул. Приборы, которые отсле­живали колебания его ума, показали, что он пребывает в четвертом состоянии, активность ума практически прекра­тилась. Все же исследователи не поверили — может быть, он и заснул, но смысл не в этом: смысл в том, был ли он в это время осознанным или нет. Затем, когда свами вышел из своей медитации, он пересказал все разговоры, которые происхо­дили вокруг него — он помнил их лучше, чем те люди, кото­рые были полностью осознанными.

Впервые в научной лаборатории было доказано самое знаменитое высказывание Кришны. В Гите Кришна говорит: «Йа ниша сарвабхутаям тасиям джаграти самиями» — «Даже тогда, когда все спит глубоким сном, йоги остаются про­бужденными». Впервые это было представлено в качестве научной теории. Вы можете заснуть глубоким сном и в то же время осознавать, потому что сон случается только с телом, сон случается только с умом, но свидетельствующая душа ни­когда не спит. Если вы перестали отождествлять себя с меха­низмом тела-ума, если вы стали способными наблюдать за тем, что происходит в вашем теле, в уме, вы не можете заснуть: тело заснет, но вы останетесь осознанными. Где-то глубоко внутри ваш центр останется полностью осознанным.

Теперь вопрос: «Иногда на ваших лекциях я не могу держать свои глаза открытыми...» Не пытайтесь держать их открытыми. Если вы засыпаете, подчиняясь глубокому ритму, позвольте им закрыться, потому что, когда вы слушаете меня, если вы пытаетесь концентрироваться, вы останетесь в первой стадии, в «бете», потому что ум должен будет функцио­нировать. Не волнуйтесь. То, что я говорю, не так уж важно, как важно понять то, что происходит с вами. На самом деле все, что я говорю, есть не что иное, как подготовка к тому, чтобы вы смогли как можно более глубоко погрузиться в свое состояние ума. Поэтому, если вы упускаете что-то, не волнуйтесь — позже вы можете послушать запись. И даже если вы ее не послушаете, это не важно.

Если глаза закрываются, пусть они закроются. Единст­венное, что вам нужно помнить — будьте бдительными. По­звольте глазам закрыться... В действительности, вы становитесь более бдительными, потому что, чем глубже вы идете в ум, тем больше бдительности вам необходимо. Вы  входите в свое сознание все глубже и глубже. Вы можете просто заснуть: тогда вы упустите и лекцию и внутреннее со­стояние. Тогда вы просто потратите свое время впустую. «Иногда на ваших лекциях я не могу держать свои глаза открытыми...» И не нужно. Закройте свои глаза. Просто внутри оставайтесь осознанными — станьте более бдитель­ными.

«...все время куда-то проваливаюсь и возвращаюсь назад внезапным толчком». Это «куда-то» есть третья стадия — «тета». Если вы опускаетесь во вторую — «альфу», вы будете знать, где вы находились, и тогда не возникнет никакого вне­запного толчка. Вы можете плавно перейти из первой стадии во вторую, из «беты» в «альфу», очень плавно, потому что они отличаются друг от друга только тем, что одна является ак­тивной, а другая пассивной — вы остаетесь бдительными. Но, когда вы переходите от второй стадии к третьей, различие становится очень глубоким. Затем вы переходите, обычно, из пробужденного состоянии в сон. Затем, если вы вернетесь назад, это произойдет вместе со внезапным толчком, и соз­нание будет утрачено — вот почему вы не знаете, где были.

«Я не помню, где был». Если вы просто заснули, вы буде­те помнить. Если вам приснился сон, вы будете помнить сон. Если вам не приснилось никакого сна, вы будете помнить, что заснули, и вам не приснилось никакого сна. Либо пози­тивно — вы будете помнить сон, либо негативно — вы будете помнить, что у вас не было никаких сновидений, и сон был глубоким; но вы будете помнить, что заснули.

Именно таким образом утром вы вспоминаете, что но­чью было так много снов, или иногда вы говорите: «Я заснул очень глубоко; мне не приснилось никаких снов». И то и дру­гое есть воспоминания — одно позитивное, другое негатив­ное. Если случается сон, то воспоминание будет позитивным — что-то произошло, происходит некоторая активность. Ес­ли вам не приснилось никакого сна, у вас будут просто спо­койные воспоминания ни о чем, вы будете помнить, что ничего не случилось. Но вы будете что-то помнить: что ниче­го не произошло, и никакое сновидение не пересекло мой ум, и сон был действительно глубоким, очень глубоким, без единой рябинки на глади его поверхности. Но вы будете помнить и скажете: «Это было таким блаженством».

Но если вы не засыпаете, но пребываете в медитатив­ном состоянии — они похожи друг на друга, практически одинаковы — тогда вы не сможете ничего вспомнить. Пото­му что, когда вы погружаетесь в медитативное состояние, «тету», или иногда вы можете войта даже в четвертое, «дельту», вообще не будет никаких воспоминаний, потому что вы входите в некую область, которая не является частью ва­шего ума, где не функционирует никакой памяти, где не проложено никаких дорог. Вы больше не на шоссе, вы ухо­дите в лес своего бессознательного бытия, которое не обозначено на карте, где просто не существует никаких карт, где не функционирует никакого мышления — вы не можете даже представить, где вы находитесь. Тогда вы возвращаетесь назад внезапным толчком, как если бы вы заблудились. Вы снова возвращаетесь назад на шоссе внезапным толчком, где существуют дорожные указатели, и все ясно, и существует карта — и вы можете понять, где находитесь.

Вы не просто заснули; иначе, вы бы знали об этом, по­тому что сон вам хорошо знаком. Вы спали в течение многих жизней; вам очень хорошо знаком этот феномен. Если вы живете шестьдесят лет, двадцать из них вы проводите во сне. Это не обычное явление. Из шестидесяти лет своей жизни,

двадцать лет вы проводите во сне: каждый день треть всего вашего времени уходит на сон. Он вам известен; вы хорошо с ним знакомы. И это можно сказать применительно не только к одной жизни — вы спали в течение многих миллионов жизней, каждый раз просыпая одну треть. На самом деле не существует никакой другой деятельности, на которую бы вы тратили так много времени. Ни на какую другую деятель­ность не уходит так много времени. Разве вы можете зани­маться любовью по восемь часов в день, или вы едите по восемь часов в день, или вы медитируете по восемь часов в день? Сон это самая главная вещь. Как вы можете не осозна­вать, что он происходит? Может быть, вы осознаете очень смутно, но вы все же осознаете: ваша память будет функцио­нировать.

Но вы сворачиваете с дороги туда, где никогда не бы­ли. Вот почему вы возвращаетесь назад внезапным толчком. Ваше бытие соприкасается с чем-то неизвестным. Вот почему вы не в состоянии решить: «Иду ли я вглубь или просто за­сыпаю?» Радуйтесь. Если вы можете понять, что происходит, тогда это сон; если вы можете определить, тогда это сон. Если вы не можете определите, тогда в вас проникает нечто запредельное, и вы также проникаете в него. Радуйтесь. На­слаждайтесь этим, и пусть это происходит. Однажды станет возможным то, что, когда вы будете уходите в неизвестное снова и снова, вы ознакомитесь с территорией. Здесь может не существовать никакой общей карты, но у вас будет своя личная карта. По крайней мере, вы знаете, куда идете.

Поэтому единственное, что нужно сделать, это: когда вы закрываете свои глаза, становитесь более бдительными, потому что вам потребуется еще больше бдительности. В гус­той теме вам потребуется больше света. Станьте бдитель­ными, когда вы начинаете куда-то проваливаться — в неиз­вестное — пытайтесь сохранять бдительность. Постепенно у вас появится навык. И тогда каждую ночь, когда вы засыпае­те, попытайтесь вновь достичь этого — просто испытайте это на практике. Когда вы чувствуете, что вам хочется спать, оставайтесь бдительными и наблюдайте за тем, что происходит внутри. Однажды вы увидите: вы почувствовали что вам хочется спать, наступил сон, но бдительность все же присутствует. Этот будет самым прекрасным днем в вашей жизни. Когда вы можете оставаться бдительными тем самым погружаясь в сон, вы входите в четвертое состояние, в «дельту». Это глубочайший центр вашего бытия.

Конечно, вы должны заработать это, вы должны нау­читься этому, вы должны стать способными на то, чтобы это осуществить. Это не происходит само-собой. Это не обыч­ное состояние ума, это состояние ума очень необычно. Вот почему пять тысяч лет назад Кришна провозгласил, и за пять тысяч лет никто так и не смог доказать это с научной точки зрения — это казалось всего лишь философской теорией: «Йа ниша сарвабхутиям сасиям джаграти самиями». По прошес­твии пяти тысяч лет сегодня возникло несколько научных доказательств. И вы тоже можете двигаться в это, и когда вашему собственному пониманию будет существовать еще и научное доказательство, это станет для вас озарением.

***

Третий вопрос: Как можно быть тотальным, и все же не входить в крайности всего
того, что переживаешь^?

Не волнуйтесь. Просто будьте тотальными, и вы нико­гда не уйдете в крайность. Обычно, если вы думаете об этом, вам кажется, что, если вы станете тоталь­ными, вы станете экстремистами — потому что вы не знаете, что такое тотальность. Тотальность всегда случается в сере­дине. Это явление, которое происходит только посредине, потому что тотальность есть равновесие. Она никогда не

случится, если вы уйдете в крайность; пребывая в крайности, вы никогда не сможете быть тотальными. Попытайтесь это понять.

Вы любите кого-то: в любви вы можете быть экстремистом, но тогда вы не будете тотальными, потому что у любви есть и другая часть, это ненависть. Поэтому вы можете уйти в одну крайность, в любовь; это будет одной крайно­стью. Очень часто вы можете ненавидеть того же самого че­ловека. Вы можете уйти в другую крайность, в абсолютную ненависть — или вам будет казаться, что ваша ненависть аб­солютна — но это тоже только часть. Феномен в целом со­стоит из любви-ненависти, они существуют вместе.

Если вы выбираете одну крайность. Моя левая и правая рука — обе принадлежат мне. Если я выбираю левую, я на­клоняюсь влево, если я выбираю правую, я наклоняюсь впра­во, но когда я не выбираю никакой, я стою посредине. Тогда обе руки принадлежат мне, но я не принадлежу им. Если вы выбираете ненависть, вы выбрали одну часть. Если вы выби­раете любовь, вы выбрали другую часть.

И вся проблема состоит в том, что, если вы выбрали ненависть, рано или поздно вы влюбитесь. Если вы ненавидите своего врага довольно долго, вы влюбитесь в него. Если вы любите своего друга довольно долго, вы станете его нена­видеть. Потому что вы не можете пребывать в одной крайно­сти довольно долго. Вот почему влюбленные постоянно ссорятся, и враги тоже глубоко внутри любят друг друга. Они не могут существовать без вражды, они цепляются друг за друга. Любовь наоборот — но это любовь.

Что происходит, когда вы тотальны? Присутствует и лю­бовь и ненависть, и то и другое. И когда любовь и ненависть находятся здесь одновременно, они нейтрализуют друг друга, и возникает другое явление, которое Будда называет состра­данием. Сострадание лишено противоположности. Или, вы можете сказать: «Только тогда, когда отсутствует та часть, что принадлежит ненависти, любовь становится абсолютной»; но любовь существует в середине. Называйте ее, как хотите, дело не в этом, но возникает глубокое равновесие. Противо­положности нейтрализуют друг друга; они уравновешивают друг друга. Они нейтрализуют друг друга, и вы пребываете в равновесии. Равновесие это тотальность. Тогда вы вовлечены в это полностью.

Когда Будда исполнен сострадания, за этим больше ни­чего не стоит. Он движется в это тотально. Когда Иисус лю­бит, он движется в это тотально. Когда любите вы, в действи­тельности, часть вас всегда готова ненавидеть. Когда вы не­навидите, в действительности, часть вас всегда готова любить. Вы разделены — разделенная личность всегда движется к крайности. Тотальность принадлежит неразделенному уму, не расколотому: вы стоите посредине совершенно прямые, полностью сбалансированные — не отклоняясь ни в ту ни в другую сторону. В тот самый момент, когда не существует ни того ни другого, вы достигаете тотальности.

В Упанишадах для этого есть определенное слово. Они называют это «нети-нети». Они говорят «ни то ни это» — не выбирайте между противоположностями. Пусть противопо­ложности соединятся вместе и станут дополнениями. Пусть они растворятся друг в друге. Не выбирайте. Вот почему Кришнамурти постоянно акцентирует ваше внимание на од­ном слове — «неизбирательная осознанность» — потому что в тот момент, когда вы сделали свой выбор, вы выбрали край­ность.

Всякий выбор есть крайность. Вы выбираете что-то в противовес чему-то. Когда вы говорите: «Это прекрасно», вы уже осудили нечто как безобразное. Иначе, как вы може­те сказать, что это прекрасно? В том утверждении, в том заверении, что это прекрасно, скрыто: «Что-то другое уродливо, я это осуждаю». В тот момент, когда вы говорите: «Этот человек святой», вы осудили кого-то другого как грешника.

Если исчезнет грешник, исчезнет и святой. Как может существовать святой, если нет грешника? Грешники нужны для того, чтобы существовали святые. Если больше не будет святых, исчезнут и грешники. Кто будет называть их греш­никами? Как вы сможете определить, что кто-то является грешником? Если человечество станет совершенным, не бу­дет ни святых ни грешников, потому что все будет находить­ся в глубоком равновесии. Грешники и святые друг для друга являются противоположностями, но они существуют вместе.

Как-то раз, когда я путешествовал по Индии, во мно­гих местах люди постоянно задавали мне один и тот же во­прос. Вопрос казался очень существенным и не лишенным смысла. Они спрашивали меня: «Почему произошло так, что в Индии было так много святых, и все же страна осталось та­кой аморальной?» Я сказал им, что это естественно. Когда страна порождает так много святых, она должна породить такое же количество грешников; иначе будет нарушено равновесие. Когда страна порождает всех тиртханкаров, все двадцать четыре; всех аватаров, все двадцать четыре; всех Будд, всех двадцать четыре, куда денутся грешники? И как бы тогда мог существовать Будда, если бы здесь не существовало грешников?

Будда существует посреди океана грешников, он не может существовать иначе. Для того, чтобы существовал один Будда, нужен миллион грешников. На самом деле из-за этих грешников он и кажется таким просветленным — кон­траст. Когда вы пишете белым мелом на черной доске, он кажется таким белым, более белым, чем само белое — белее белого. Напишите белым мелом на белой стене — вы ничего не увидите. Когда человечество будет действительно совер­шенным, сбалансированным, тогда не будет никакого Будды: тогда вы будете писать белым мелом на белой стене. Необхо­димо очень темное человечество. Поэтому, если вы спраши­ваете меня, я надеюсь, что мир придет к такому состоянию, когда Будда будет не больше нужен... все будет настолько сбалансированным.

Именно это Лао Цзы повторяет вновь и вновь: «В про­шлом было время, когда не было святых — потому что не было грешников». В прошлом было время, когда все было настолько естественным и сбалансированным, что не сущест­вовало даже концепции правильного и неправильного. Лао Цзы говорит: «Привнесите концепцию правильного, и тот час же войдет неправильное». Противоположности существуют вместе. Они приходят вместе, они идут рука об руку. Они являются двумя сторонами одной и той же медали, двумя сторонами одного и того же явления.

Если вы выбираете, вы выбираете крайность. Вы не можете выбрать равновесие. Вы должны стать лишенными вся­кого выбора; тогда возникнет равновесие, ни то ни это — нети-нети. Внезапно, вы уравновешиваетесь посредине, и все великолепие существования становится вашим. Вы становитесь наполненными.

Вопрос кажется существенным, но это не так: «Как можно быть тотальным, и все же не вдаваться в крайности всего того, что переживаешь?» Если вы тотальны, тогда вы не будете вдаваться в крайности; если вы уходите в крайность, вы не будете тотальными. Попытайтесь быть тотальными и

сбалансированными, и крайности исчезнут сами собой. Они существуют при вашей поддержке. Потому что вы выбираете, вот почему они существуют.

Не выбирайте. Не говорите, что одно хорошо, а дру­гое плохо. Оставайтесь бдительными, вот и все. Не гово­рите, что один святой, а другой грешник. Оставайтесь бди­тельными, вот и все — и примите тотальность. Существуют и грешники и святые: тотальность принимает обоих. Вы также принимаете обоих. Безо всякого осуждения грешника, безо всякого возвеличивания святого, вы не делаете никакого вы­бора. В этой безвыборности вы будете сбалансированными и тотальными.

***

Пятый вопрос: Однажды вы сказали, что наркотики порождают химические сны —

вымышленные переживания. И Кришнамурти говорит, что практики йоги, все ме­тоды

медитации это то же самое, что и наркотики — они порождают химическое изменение,
и отсюда возникает переживание. Пожалуйста, прокомментируйте.

Кришнамурти прав. Это очень трудно понять, но он прав. Все переживания происходят благодаря химическому изменению — все без исключения. Принима­ете ли вы ЛСД или поститесь, в обоих случаях тело испы­тывает определенное химическое изменение. Когда вы кури­те марихуану или выполняете определенную пранаяму, дыха­тельные упражнения, в обоих случаях в теле происходит хи­мическое изменение. Попытайтесь это понять.

Что происходит, когда вы поститесь? Ваше тело утра­чивает некоторые химические элементы, потому что они должны поставляться каждый день вместе с едой. Если вы не даете телу эти элементы, оно их утрачивает. Тогда обычный баланс элементов нарушается; и так как пост создает в вас дисбаланс, вы начинаете что-то чувствовать. Если вы пости­тесь достаточно долго, у вас возникнут галлюцинации. Если вы поститесь двадцать один день или больше, вы будете не в состоянии определить, реально ли то, что вы видите, или нет, потому что вы утратили определенные необходимые вам эле­менты.

Обычно, если внезапно Кришна встречает вас на доро­ге, первое, что приходит вам в голову, это то, что вы, долж­но быть, видите какую-то галлюцинацию, какую-то иллюзию, какой-то сон. Вы протрете свои глаза, станете смотреть по сторонам или спросите кого-то еще: «Иди сюда. Пожалуйста, посмотри. Ты видишь, что передо мной стоит кто-то, похо­жий на Кришну?» Но если вы поститесь двадцать один день, различие между реальностью и сном будет утрачено. Тогда, если перед вам появляется Кришна, вы действительно верите, что так оно и есть.

Наблюдали ли вы за маленькими детьми? Они не могут отличить сон от реальности. Ночью им снится игрушка, а утром они плачут: «Куда делась эта игрушка?» Эти определен­ные химические вещества, которые помогают вам судить, все еще должны быть созданы, только тогда ребенок станет спо­собным отличить реальность ото сна.

Когда вы принимаете алкоголь, эти химические веще­ства разрушаются.

Мулла Насреддин наставлял своего сына. «Когда ты си­дишь в пабе, — говорил он ему, — ты должен знать, когда тебе нужно остановиться». Поэтому он сказал:

— Посмотри, посмотри в угол. Когда вместо тех двух ты начнешь видеть четырех человек, это признак того, что тебе пора перестать пить и нужно уходить домой.

Но сын сказал:

— Папа, но здесь сидят не два человека — только один!

Папа уже напился.

Когда вы принимаете алкоголь, что происходит? Про­исходят какие-то химические изменения. Когда вы при­нимаете ЛСД, что происходит? — или марихуану или что-то другое? Происходит какое-то химическое изменение, и вы начинаете видеть то, чего никогда не видели. Вы начинаете все чувствовать, становитесь очень чувствительными.

И это проблема: вы не можете убедить алкоголика пе­рестать пить, потому что настоящая реальность кажется ему такой блеклой, скучной. Однажды увидев реальность через призму химических веществ, через химическое изменение... Деревья были более зелеными, и цветы пахли сильнее, потому что он мог создавать проекции, он мог создавать иллюзорный мир: теперь вы говорите ему: «Перестань. Страдают твои дети, твоя жена, твоя работа идет коту под хвост — перестань!», но он не может перестать, потому что с ним произошел проблеск нереального мира, нереального, но прекрасного. Теперь, если он остановится, мир будет казаться ему очень грубым, обычным. Деревья не покажутся такими зелеными, и запах цветов не будет таким прекрасным; даже жена — ради спасения которой вы наставляете его на путь истинный — кажется ему очень обычной, мертвой, продолжением старой рутины. Когда он пребывает под действием наркотиков, его собственная жена становится Клеопатрой, самой прекрасной женщиной в мире. Он живет во сне.

Все ощущение вызваны химическими веществами — без исключения. Когда вы дышите слишком часто, в вашем теле скапливается большое количество кислорода, а коли­чество азота снижается. Когда количество кислорода повы­шается, меняется и внутренняя химия тела. Вы начинаете чувствовать то, чего никогда не чувствовали. Если вы враща­етесь как дервиш, очень быстро, ваше тело меняется; благодаря вращению происходит химическое изменение. У вас возникает головокружение, открывается новый мир. Все пе­реживания обладают химической природой.

Когда вы голодны, мир кажется другим. Когда вы удов­летворены, сыты, мир кажется другим. Мир бедного челове­ка один, мир богатого человека совершенно другой. У них происходят разные химические процессы. Интеллигентный человек обладает одним миром, а глупый — другим. У них происходят различные химические процессы. Мир женщины будет одним, а мир мужчины — другим. В них происходят различные химические процессы.

Когда вы становитесь сексуально зрелыми, когда вам исполняется четырнадцать или пятнадцать лет, возникает дру­гой мир, потому что в крови появляются новые химические вещества. Если вы станете говорить о сексе и сексуальном оргазме ребенку семи лет, он будет думать, что вы попросту глупец: «Что за ерунду вы несете?» — потому что этих хими­ческих веществ, этих гормонов еще нет в его крови. Но к четырнадцати-пятнадцати годам его глаза наполняются новы­ми химическими веществами — обычная женщина внезапно преображается.

Обычно Мулла Насреддин уезжал во время отпуска в горы. Иногда он уезжал на пятнадцать дней, и возвращался домой через десять. Начальник спросил его: «В чем дело? Ты отпросился на пятнадцать дней, но вернулся на пять дней раньше?» И иногда он отпрашивался на две недели, а возвра­щался только через четыре. «В чем же дело?» — спросил на­чальник.

Мулла сказал: «В этом есть определенная математике. В горах у меня есть бунгало, и это бунгало содержит старая, очень некрасивая женщина. Мой критерий таков: когда я начинаю видеть эту уродливую женщину как красивую, я убе­гаю. Поэтому иногда это случается через восемь, иногда через десять дней... Она очень страшная и уродливая. Невозможно и представить себе, что кто-то может назвать ее красивой. Но когда я начинаю думать о ней, и она начинает приходит в мои сны, и я чувствую, что она прекрасна, тогда я знаю, что теперь настало время возвращаться домой; иначе, возникает опасность. Поэтому, никто не знает. Если я прак­тически здоров, тогда это наступает быстрее, через семь дней. Если я не в такой хорошей форме, тогда на это требу­ется две недели. Если я очень слаб, на это уходит три недели. Все зависит от химических веществ».

Все ощущения обладают химической природой — но необходимо провести разделение. Есть два пути. Один, это ввести химические вещества внутрь посредством инъекции, курения, глотания. Они приходят извне; они вторглись в вас. Именно это и делают наркоманы во всем мире. Другой спо­соб изменить тело это пост, дыхание... Именно это и делали все йоги на востоке. Они идут тем же самым путем; различие очень невелико. Различие в том, что наркоманы принимают наркотики извне, внедряя их в биохимию своего тела, а йоги пытаются изменить баланс своего тела без внешнего вторже­ния. Но, что касается меня, оба одинаковы.

Но если у вас есть какая-то потребность в пережи­вании, я скажу вам, что вы должны выбрать путь йогов, пото­му что, если вы пойдете этим путем, вы не станете зависи­мыми, но, наоборот, станете более независимыми. И если вы пойдете этим путем, вы никогда не привыкнете к ним, и ваше тело будет оставаться чистым в своем органическом единст­ве. И на этом пути, по крайней мере, вы не будете являться нарушителем закона — вам не будет страшна никакая поли­цейская облава. И, следуя этому пути, вы легко сможете вый­ти за его пределы. Хмм?.. это самое важное.

Если вы принимаете химические вещества извне, вы останетесь вместе с ними. Вам будет трудно, с каждым днем вам буде все труднее и труднее выходить за пределы. На са­мом деле вы станете более зависимыми, настолько зависи­мыми, что потеряете всю жизнь, всю прелесть своей жизни, и вся она станет сплошным наркотическим переживанием, оно одно станет всем центром вашей жизни.

Если вы идете путем йоги, путем внутреннего измене­ния химии тела, вы никогда не будете зависимыми, и тогда вы сможете выйти за пределы тела. Потому что весь смысл ре­лигии состоит в том, чтобы выйти за пределы переживания. Окрашено ли переживание в прекрасные цвета — когда вы принимаете ЛСД, вас окружает радуга — или вы возноситесь на небеса благодаря упражнениям йоги, в основе своей это одно и то же. На самом деле, пока вы не выйдете за пределы всех переживаний, всех объективных переживаний, пока вы не придете к той точке, где останется только свидетельствование, и у вас не будет никаких переживаний, остается толь­ко переживающий, вы коснетесь границы религии.

Кришнамурти прав. Но люди, которые слушают его, неправильно его понимают. Думая, что все переживания тщетны, они остаются обычными; они не прилагают никаких усилий. Я знаю, что все переживания тщетны, в конце кон­цов вы должны оставить их, но прежде, чем вы можете их оставить, вы должны их иметь. Они подобны лестнице: вы должны оставить ее позади, чтобы прийти в хижину, вы должны забраться наверх. Но вы можете оставить ее только тогда, если уже прошли по ней. Все ваши переживания это ребячество, но вы должны пройти через них, чтобы стать взрослыми.

Настоящие религиозные переживания это вообще не переживания. Религиозное переживания это не пережи­вание: переживающий оказывается там, где все извест­но/неизвестно, познаваемо/непознаваемо. Остается только само свидетельствование, только чистое сознание, без пере­живания, которое может его загрязнить — вы не видите Ии­суса, вы не видите Будду, вы не видите Кришну, стоящих пе­ред вами.

Вот почему Мастера Дзен говорят: «Если вы встретите на своем пути Будду, немедленно убейте его». Последователи Будды говорят: «Если вы встретите на своем пути Будду, не­медленно убейте его». Великое учение. Хмм?... потому что Будда настолько прекрасен, что он может заманить вас в сон, и тогда вы будете идти с закрытыми глазами, видя Будду или Кришну, играющего на флейте. Может быть, вы видите очень религиозный сон, но все же это только сон, не реальность.

Реальность это ваше сознание. Все другое должно быть трансцендентировано. Если вы все еще можете вспомнить это, тогда вы должны будете пройти через все эти пережива­ния, но вы обязательно должны пройти через них.

Если вы слишком увлечены переживаниями, как делает каждый — это часть роста — лучше выбрать упражнения йоги, чем наркотики. Они более тонки, упражнения йоги, более очищены. Осознайте тот факт, что Индия испытала на себе все наркотики. Америка в этом мире просто новичок. Начиная от сомарасы в Ригведах, заканичивая ганьджей, Индия испробовала все и пришла к пониманию, что это пустая тра­та времени. Тогда Индия стала использовать упражнения йо­ги. Затем такие личности как Будда, Махавира неоднократно достигали такого состояния, в котором обнаруживали, что даже упражнения йоги не приносят никакой пользы, что и они должны быть отброшены.

Кришнамурти не говорит ничего нового. Таково пере­живание всех Будд. Но помните, для вас переживание может стать переживанием только тогда, когда вы достигаете его. Никто не может вам его дать, вы не можете заимствовать его у кого-то другого. Если вы чувствуете, что все еще остаетесь детьми, если вы чувствуете, что вам еще нужны какие-то пе­реживания, то лучше получить их посредством упражнений йоги. В конце концов, и это должно быть отброшено.

Но если вы не знаете, что выбрать — ЛСД или пранаяму, лучше выбирайте пранаяму. Тогда вы будете менее зави­симыми и более способными к трансценденции, потому что тогда вы не утратите своей осознанности. Но если вы при­нимаете ЛСД, осознанность будет полностью потеряна.

Всегда выбирайте то, что выше. Если у вас есть воз­можность выбора, выбирайте то, что выше. Наступит момент, когда вам не захочется ничего выбирать... тогда вы будете жить не выбирая.

Шестой вопрос: Я не могу понять, в чем разница между чувством самосознания, которое,
вы говорите, есть болезнь, и чувством самоосознования, самовоспоминания, и
свидетельствования.

Да, самосознание есть болезнь, а самоосознанность есть здоровье. Так в чем же разница, потому что, кажется, что оба слова означают одно и то же? Слова могут оз­начать означать одно и то же, но когда я или Патанджали используем их, они обладают различными значениями.

В случае самосознания вы все свое внимание акцен­тируете на себе. В случае самоосознавания внимание акцен­тируется на осознанности. Вы можете использовать одно и то же слово самоосознанность в обоих случаях. Если вы ак­центируете внимание на себе, это болезнь. Если вы акцентируете свое внимание на сознании, это здоровье. Очень тонкая, но очень большая разница.

Самосознание это болезнь, потому что вы постоянно сознаете себя — что люди чувствуют относительно меня, ка­ковы их суждения относительно меня, что они думают: нрав­люсь я им или нет, принимают они меня или нет, любят они меня или нет. Всегда «меня», «я» — центром остается эго. Это болезнь. Эго это самая опасная из всех существующих болез­ней.

И если вы смещаете фокус, ударение — вы переме­щаете фокус с себя на сознание, вам уже не важно «отвергнут вас люди или примут». Вам не важно, что они о вас думают. Теперь вы хотите быть осознанными в каждой ситуации. Отвергнут вас или примут, полюбят или возне­навидят, назовут ли они ли они вас святым или грешником, становится не важным. То, что они говорят о вас, каково их мнение, это их дело и их проблемы, которые они сами должны решать. Вы просто пытаетесь быть осознанными в каждой ситуации.

Кто-то приходит, кланяется вам, он верит в то, что вы святой: вам не важно, что он говорит, во что он верит. Вы просто остаетесь бдительными, осознанными, так, чтобы вы не смогли затянуть самих себя в неосознанность, вот и все. И если кто-то приходит, оскорбляет вас и бросает в вас старым ботинком: вас не беспокоит, то, что он делает. Вы просто пытаетесь быть бдительными, чтобы таким образом оставаться незатронутыми — он не может втянуть вас в свою игру.

В уважении или осуждении, в неудаче или в успехе вы остаетесь одинаковыми. Благодаря своей осознанности вы достигаете спокойствия, которое не может быть нарушено никоим образом. Вы становитесь свободными от чужого мнения.

В этом разница между религиозным и политичным че­ловеком. Политичный человек самоосознан — акцентирует свое внимание на самом себе, всегда волнуется, что о нем скажут другие. Он зависит от мнения людей, от их голосов. В конце концов, они хозяева, и они решают. Религиозный человек — хозяин самому себе, никто не может решать за него. Он не зависит от ваших голосов или мнений. Если вы приходите к нему, хорошо. Если вы не приходите к нему, тоже хорошо. У него нет никаких проблем. Он существует сам по себе.

Я хотел бы сказать вам нечто очень парадоксальное — эта простая истина кажется вам парадоксальной: Люди, кото­рые самосознательны — ударение на «само» — не имеют себя. Вот почему они такие самосознательные: боятся, ведь каж­дый может отобрать их у них самих. Они не имеют самих себя. Они не хозяева своей жизни. Их личность заимствована, заимствована у вас. Кто-то улыбается им — их личность получает поддержку. Кто-то оскорбляет их — поддержка отобрана, их структура постоянно расшатывается. Кто-то злится — они тоже злятся. Если каждый станет злым, где они будут, кем они будут? Их тождественность рухнет. Если каж­дый улыбается и говорит: «Ты великий», они становятся вели­кими.

Люди, которые самосознательны, политичные люди... И когда я говорю о политичных личностях, я имею в виду не только тех, кто действительно в политике: все те, кто каким- то образом зависят от других, являются политичными. У них нет самих себя; внутри них пустота. Они всегда боятся своей пустоты. Каждый может бросить их в их собственную пусто­ту — каждый! Даже лающая собака может бросить их в их собственную пустоту.

Религиозный человек самосознателен — ударение на сознании — обладает личностью, подлинной личностью. Вы не можете отобрать у него личность. Вы не можете дать ее ему; вы не можете отобрать ее у него. Он достиг ее. Даже если весь мир будет против него, его личность будет вместе с ним. И если весь мир последует за ним, ее никоим образом не прибавится, она не увеличится, нет. Он обладает дей­ствительно подлинной реальностью — у него есть центр.

Политичный человек лишен центра. Он пытается соз­дать фальшивый центр. Он что-то заимствует у вас, что-то у кого-то еще, что-то у кого-то еще... Именно так он сущест­вует. Фальшивое отождествление — композиция, состоящая из мнения многих людей: такова его тождественность. Если люди забудут о нем, он потеряет самого себя, его нигде не будет; фактически, он будет никем.

Разве вы не видите? Человек становится президентом: внезапно он становится кем-то. Затем, он больше не прези­дент: тогда он никто. Тогда все газеты забывают о нем. Они вспомнят о нем только тогда, когда он умрет — и то где-то в уголке. Они будут помнить о нем как об экс-президенте, не как о личности — как об экс-занимающем пост. Разве вы не видели, что произошло с Радхакришнаном? Разве вы не види­те, что происходит с В.В. Гири? Где Гири? Что с ним про­изошло? Человек просто исчез. Когда вы занимаете пост, ваше имя печатается на первых страницах газет. Вы — важ­ная персона, вы занимаете определенный пост.

Поэтому все те, кто глубоко внутри бедны, всегда ищут, какой бы им пост занять, они всегда в поиске голосов людей, мнений. Таким образом они достигают души — фаль­шивой души, конечно.

Психологи исследовали самую глубокую суть проблемы. Они говорят, что люди, которые становятся незаурядными, страдают от комплекса неполноценности, а люди, которые действительно незаурядны — ничуть об этом не беспокоятся.

Они настолько незаурядны, что даже не осознают того, что они незаурядны. Только неполноценная личность может осознавать свою незаурядность — и они очень обидчивы на этот счет. Даже если вы слегка намекаете им на то, что «ты не настолько велик, как думаешь», они начинают злиться. Только незаурядный человек может стоять позади всех, как последний. Все неполноценные бегут вперед, потому что, если они стоят сзади, они — никто. Они должны стоять в первом ряду. Они должны быть в столице. Они должны иметь много денег. Они должны ездить в большом автомоби­ле. Они должны быть всем и вся. Неполноценные люди всегда пытаются доказать свою незаурядность посредством приобретения собственности.

И так, я подвожу итог: люди, у которых нет бытия, пы­таются достичь его посредством приобретения вещей — по­стов, имен, славы.

Иногда случается даже и так: один человек в Америке убил семь человек. Из всех семерых он не знал ни одного. На суде его спросили: «Почему?» Он сказал: «Я не смог стать знаменитым, поэтому я подумал, что, по крайней мере, я мо­гу стать пресловутым, но я должен был стать кем-то. И я счастлив, что моя фотография напечатана на первых страни­цах газет как фотография убийцы. Теперь вы можете делать со мной все, что хотите. Теперь я чувствую себя кем-то. И суд начал волноваться, правительство начало волноваться, люди стали волноваться, и обо мне пишут во всех газетах — я могу представить себе каждый отель, ресторан, люди будут говорить обо мне повсюду. По крайней мере на один день я стал знаменитым, известным.

Все политики — убийцы. Вы не видите этого, потому что глубоко внутри вы также являетесь политикам. Только на днях был убит Муджабур Рахман. Всего несколько дней назад он был отцом нации. И для того чтобы стать отцом на­ции, он совершил столько всего плохого. Он убил стольких людей — или создал ситуацию, в которой они были убиты. Теперь он убит своими собственными коллегами. Весь его кабинет снова у власти, и люди, которые решили, что его нужно убить — теперь они стали президентами, примьер-министрами и министрами. Но все они были его коллегами, и никто ничего против них не имеет. Никто ничего против них не имеет. Мир кажется просто невероятным. Теперь они — великие люди. И кто-то в их собственном кабинете, может быть, пытается убить Мусташе Ахмеда.

Все политики — убийцы, потому что они заботятся не о вас. Их заботит их собственное чувство: они должны быть кем-то. Если для того чтобы почувствовать это, они должны совершить убийство, отлично. Если для того чтобы почувст­вовать это, они должны совершить насилие, отлично.

Несколько дней назад я прочел нечто. Я не мог в это поверить, но это факт. Я читал книгу о Ленине. Кто-то при­гласил его послушать симфонию Бетховена. Он отказался, и при этом стал очень нервным. На самом деле он чуть не на­бросился на человека, когда говорил «нет». Человек, который пригласил его, не мог понять, почему он так сильно разо­злился. Он сказал: «Но почему? Симфонии Бетховена — одно из самых великих творений в мире». Ленин сказал: «Может быть, но вся хорошая музыка против революции, потому что она дает вам такую глубокую наполненность, она успокаивает вас. Я против всей музыки».

Если бы великая музыка распространилась по всему миру, революции бы исчезли. Такова логика. Ленин говорит нечто истинное относительно политиков. Им не будет нра­виться величайшая в мире музыка, им не будет нравиться ве­личайшая в мире поэзия, им не будут нравиться величайшие в мире медитаторы, им не будут нравиться люди, которые пре­бывают в экстазе, в эйфории, нет — потому что, что тогда случиться с революциями? Что случиться с войнами? Что слу­читься со всей этой бессмыслицей, происходящей в мире?

Люди всегда должны пребывать в состоянии возбуж­дения; только тогда они будут помогать политикам. Если лю­ди удовлетворены, наполнены, счастливы, кого будут волно­вать столицы? Люди совершенно забудут о них. Они будут танцевать, слушать музыку и медитировать. Почему они должны беспокоиться о президенте Форде и тому подобных личностях? Им это не нужно. Но люди, которые не удовле­творены, не расслаблены, люди, у которых отсутствует лич­ность, постоянно поддерживают других, потому что для них единственный способ обрести личность — это поддержать кого-то другого.

Помните это: самосознание — ударение на «само» — это серьезная болезнь, болезнь в глубине. Вы должны изба­виться от нее. Самосознание — ударение не сознании — это одна из самых святых вещей в мире, потому что она является принадлежностью здоровых людей, тех, кто достиг своего центра. Они сознательны, осознанны. Они не пусты, они на­полнены.

Седьмой вопрос: Как можно наблюдать дыхание, когда вы его не ви­дите, но ощущаете?

Для наблюдения не нужно его видеть, его можно ощу­щать. На самом деле оно должно ощущаться, потому что, как вы можете увидеть свое собственное дыхание? Вы чувствуете его, прикасаетесь к нему. Когда дыхание дви­жется, проходит по дыхательным путям, вы ощущаете его прикосновение.

Все дело не в видении. Все дело в том, что вы должны быть бдительными относительно того, что оно идет вовнутрь, что оно достигает глубочайших слоев вашего существа, что затем оно полностью останавливается; что затем оно возвращается назад. Прилив и отлив: затем оно вышло, полностью вышло наружу, прекратилось; затем снова пошло назад. Та­ков полный круг — входит вовнутрь, выходит наружу, входит вовнутрь, выходит наружу — вы должны осознавать это. Если вы ощущаете его — это осознанность, но вы не должны пе­реставать его ощущать. Если вы станете делать это каждый день в течение часа, вся ваша жизнь изменится.

И помните, если вы не измените свое дыхание, в вас не произойдет никакого химического изменения. В этом разли­чие между Патанджали и Буддой. Методы Патанджали меняют всю химию вашего тела; методы Будды вообще не затрагива­ют ее. Нормальное дыхание — такое, как есть: вы просто наблюдаете, ощущаете, видите. Не позволяйте ему входить вовнутрь и выходить наружу неосознанно, вот и все. Не из­меняйте его. Пусть оно будет таким, как есть. Просто до­бавьте еще одно: то, что вы остаетесь его свидетелем.

Даже если вы можете делать это по часу в день, вся ва­ша жизнь будет трансфигурирована  —  и безо всякого хи­мического изменения. Вы просто станете трансценден­тальным переживанием, трансцендентальным сознанием. Вы не будете видеть Будд, вы сами станете Буддой. И это нужно

запомнить: если вы будете Буддой, это будет лишено всякого смысла... до тех пор пока вы сами не станете Буддой.

Восьмой вопрос: Должно ли свидетельствование быть холодным?

Нет, но оно должно быть прохладным — не холодным, но прохладным. И разница действительно велика. Ко­гда нечто холодно, вы смотрите на это с без­различием, не волнуясь, вам все равно. Прохладное явление будет другим: вы заботитесь, вам не все равно. Но вы также и не придаете этому особого значения. Вы не одержимы; в вас не возникает по этому поводу никакой лихорадки. Вы не возбуждены. Если вы можете избежать двух крайностей — безразличия и возбуждения — возникнет прохлада, спокой­ствие, прохладные, собранные чувства.

Свидетельствование не должно быть холодным. На са­мом деле, если оно холодно, оно больше не является свидетельствованием; вы стали безразличными. Вы не наблюдаете. И вы также прекрасно знаете, что можете быть либо холод­ными либо горячими. Прохладность существует как раз по­средине. Прохладность ни горяча ни холодна; она находится как раз посредине между тем и другим. Вы заинтересованы, но не возбуждены: вы наблюдаете с осторожностью, не с безразличием, но вы не возбуждены.

Этого трудно... потому что вам знакомы только два чувства — холодное и горячее. Вам вообще не знакомо третье чувство, потому что вы движетесь из одной крайности в другую. Либо вы кого-то ненавидите либо любите. Состра­дание: вы не знаете, что это такое. Для вас сострадание про­сто слово, оно лишено для вас всякого смысла. Это прохладное слово.

Если вы придете к Будде, он будет рад видеть вас, но его приветствие не будет теплым — но оно не будет и хо­лодным. Оно будет прохладным. Он пригласит вас от всего своего сердца, но он не будет испытывать возбуждения по этому поводу. Если бы вас здесь не было, он бы не стал гру­стить, нет. Он был бы счастлив как обычно. Если вы есть, он счастлив; если вас нет, он счастлив. Его счастье неизменно, вот почему оно прохладно.

Когда к вам приходит ваш друг, вы возбуждены — вы становитесь горячими. И помните, вы не можете оставаться горячими довольно долго, потому что это утомляет. Вскоре вы начнете думать: «Когда этот человек уйдет?» Сначала вы становитесь горячими; затем вы становитесь холодными. Сна­чала вы становитесь счастливыми, потому что ваш друг при­шел; затем вы становитесь счастливыми, потому что он ушел. Будда остается просто счастливым, приходит друг или нет, не важно. Его счастье остается неизменным. Он прохладен.

И понять прохладную любовь это действительно вели­кое переживание — это трудно, потому что ваш ум будет интерпретировать прохладную любовь как холодную. Вам не знаком термин «прохладная»; вы знаете только термин «холодная». Вам покажется, что Будда холоден. Это не так. Все просветленные люди прохладны. Прохладны, потому что вы не можете потревожить их — в любом случае; вы не мо­жете сделать их более счастливыми; вы не можете сделать их несчастными. Они прохладны, потому что центрированы.

Девятый вопрос: Почему вы не можете дать нам что-то, что убьет нас мгновенно и

безболезненно, вместо того, чтобы заставлять нас проходить через эти кажу­щиеся

бесконечными страдания?

Я даю вам это, но вы не слушаете. Дело не в том, что я вам этого не даю. Я даю вам универсальный яд. Он убьет вас безболезненно, но вы не слушаете меня. Вы продолжаете думать, что что-то происходит не так, вы продолжаете думать, что с вами что-то не так, и иногда у вас даже возникает желание: «Как разрушить это состояние? Как выйти из него?», но вы вложили в него так много. Вы думае­те: «Как выйти из этого?», но сами не хотите выходить.

Я могу дать вам яд. Все то, что я даю вам, есть не что иное, как искусство умирать. Но я не могу заставить вас при­нять этот яд; иначе я должен буду предстать перед судом — у меня возникнут проблемы. Я могу просто предложить вам его; затем вы сами должны будете его принять. И здесь вы упускаете.

Вы хотите, чтобы я заставил вас выпить его. Вы хотите, чтобы я кормил вас из ложечки. Но эта смерть никому не может быть навязана. Смерть, о которой я говорю, должна быть добровольной. Она должна быть желанной. Вы должны желать ее всем своим сердцем. Я не могу вас заставлять. Если вы готовы, она случиться; если вы не готовы, она не случить­ся.

Со своей стороны я всегда готов. Если вы готовы уме­реть, я готов вам помочь. Но вы не готовы умереть. Глубоко внутри вы продолжаете думать, что вы выживете даже после смерти.

Вы медитируете, но медитируете таким образом, чтобы у вас была возможность выжить: вы используете это как ме­тод. Ваша главная реальность остается не задетой; вы всегда умудряетесь позаботиться об этом. Но если вы принимаете это как смерть — медитация есть смерть — тогда вы не смо­жете выжить. Из этого выйдет кто-то другой, но не вы. Вы уйдете. Из вас выйдет новое существо — свежее, юное, дев­ственное. Вы даже не сможете его узнать. Возникнет разрыв: вы полностью отброшены, на свет появляется нечто новое — но ни то ни другое никак не связаны друг с другом.

Это очень трудно понять. Это новое существо скрыто за вами, но оболочка, которая покрывает вас, слишком крепка. Вы подобны семени: все скрыто глубоко внутри, це­лое дерево — и цветы, и плоды, и все остальное — но обо­лочка очень крепка. Она не готова к смерти. Если оболочка умрет, родится дерево. А дерево есть нечто абсолютно от­личное от оболочки; оно не имеет с ней ничего общего. Оболочка это просто защита — но эта защита стала для вас всем.

Ваше эго это просто оболочка. Если оно умрет, вы бу­дете расти — вы станете богом! Вместе с эго вы по прежнему будете страдать. Если эго исчезнет, вы будете исполненными абсолютного блаженства. Но вы не знаете об этом; оболочка никогда об этом не слышала. И вы продолжаете слушать меня через оболочку. Вот почему вы постоянно спрашиваете: «Дайте нам что-то, чтобы мы могли умереть», но вы сами не хотите этого.

Я даю вам что-то, чтобы вы могли умереть, каждый момент. На самом деле я не даю вам ничего, кроме этого: вся наука религии это наука смерти. Она существует для того, чтобы научить вас, как умереть полностью, чтобы ничего не осталось. Вся оболочка исчезает в земле, растворяется, и прорастает дерево.

Но, вы думаете, что кто-то сделает это за вас? Это не возможно. Вы должны сами покончить свою жизнь само­убийством; вас нельзя убить. Помните. Слово «самоубийство» очень прекрасно. Я не говорю, что вы должны совершить самоубийство в смысле тела; я говорю о том, что вы должны совершить самоубийство в смысле ума, эго. Станьте не-умом, не-эго, и все существование станет для вас возможным. Вы несете его миллионы жизней. А оно просто здесь внутри вас. Оно уже здесь, нужна всего лишь подходящая земля, и обо­лочка исчезнет... и вырастет дерево во всей своей красоте и величии.